9 марта 1919 года в бою с деникинцами под Дебальцево (Донетчина) погибла 23-летняя Людмила Мокиевская-Зубок – единственная известная в истории женщина – командир бронепоезда. Назывался этот бронепоезд «Власть Советам». На фото она в черкеске, стоит слева. Справа стоит Григорий Петров (1892-1918), один из легендарных бакинских комиссаров; именно он и подарил Людмиле эту черкеску.
Людмила Георгиевна Мокиевская-Зубок – единственная известная в истории женщина – командир бронепоезда. Она была незаконнорожденной дочерью дворянки Глафиры Тимофеевной Мокиевской-Зубок, проживавшей в Чернигове, и Наума Яковлевича Быховского, известного публициста-народника, одно время даже члена ЦК Партии социалистов-революционеров (ПСР).
Людмила вначале также состоит в ПСР, затем становится максималисткой. С 25 февраля 1918 года она – командир красного украинского бронепоезда «3-й Брянский» и одновременно комиссар Брянского боевого отряда рабочих Екатеринославщины. Ее бронепоезд сражается с немецкими войсками и гайдамаками Центральной Рады, с белоказаками-красновцами под Царицыном. С 22 ноября 1918 года она – комиссар бронепоезда №3 «Власть советам», а на 20 февраля 1919 года одновременно его командир. Бронепоезд был придан 13-й армии и вёл бои с деникинцами. В бою под Дебальцево 23-летняя Людмила Мокиевская и погибла 9 марта 1919 года. Её похоронили в Купянске при большом скоплении народа. После прихода белых в Купянск труп Людмилы Мокиевской был вырыт и выброшен на свалку в овраг. Захоронили её заново лишь после врозвращения красных.
Из записки В.А.Антонова-Овсеенко от 7 августа 1918 года:
Т. Мокиевская, командуя бронированным поездом №3, проявила выдающиеся боевые качества. Постоянно держала команду в строгом порядке, все боевые распоряжения выполняла неукоснительно с полным самообладанием. Она командовала поездом с 25 февраля по настоящее время.
Из воспоминаний секретаря Купянского окружкома в 1919 году И.В.Яковины:
Я не раз встречал женщин в армии, работников политотделов, но она на них не похожа. Характером своим не похожа. У тех грубость, огрубели на фронте, а эта какая-то особая, без мужской грубости. Когда я с ней говорил, она не подчеркивала свою комиссарскую должность. А вот в разговоре чувствовалось, что она командир.
Из высказываний членов команды бронепоезда «3-й Брянский»:
«Кто мы были? Простые заводские парни с Кайдак. Вы знаете, что это такое? То-то и оно! Мы на мордобой как на праздник ходили, к нам не подступись. Чуть деньги появятся – нам весь Екатеринослав по колено. Что и говорить, мы были не ангелы. От наших выражений, бывало, стекла дрожали. Она с нас мусор смела, не только командовала, но и лекции читала, культуру привила».
«Вы посмотрите на меня: в плечах до сих пор косая сажень, рост – метр восемьдесят: а она маленькая, стройненькая, интеллигентная, кажется, дунь неосторожно – с ног сшибешь. Ан нет! Крепкий орешек! Перемолола нас».
«Первое время мы еще пробовали прикладываться к самогонке, но скоро пришлось забыть как она и пахнет».
«Умела порядок навести. Мы уважали ее, гордились своим командиром, даже побаивались. Но чтобы кричать на нас, рядовых, как делали некоторые, – этого она не знала; раз пять было, помнится, но в бою: такое не в счет».
Из воспоминаний Е.И.Гутман, опубликованных в книге «Без них мы не победили бы»:
Есть люди, встречи с которыми оставляют неизгладимый след на всю жизнь. Таким человеком была Людмила Мокиевская-Зубок, с которой судьба свела меня в 1910 году.
Она отличалась необыкновенной простотой и скромностью не только в поступках, действиях, но и внешне. Одевалась Люда в недорогие платья, а чаще всего – в синюю сатиновую юбку и кофточку-матроску из той же материи или белую блузку. Карие пытливые глаза, озаренные каким-то внутренним светом, внимательно и спокойно глядели на людей. Люда была старше меня на три года и имела на меня большое влияние. От моей сестры, с которой они вместе учились, я знала, что отец Люды – революционер и с семьей не живет.
Дом, в котором жили Люда и ее мать Глафира Тимофеевна, казался мне мрачным и таинственным, даже сад, густой и весь заросший, не привлекал в свою тень. Дом их стоял на одной из окраинных улиц Чернигова – Лесковице. Из сада вела тропинка на озеро Млиновище. Мы часто проводили здесь свободное время, катаясь на лодке по озеру или по тихой Десне. Люда прекрасно гребла и плавала. На противоположной стороне Десны манили к себе поросшей кустарником песчаный берег и раскинувшиеся дальше душистые луга…
Люда была одной из лучших учениц черниговской частной гимназии Кузнецовой. В казенную гимназию ее не приняли как «незаконнорожденную». Она была очень способной, много читала и во время задеснянских прогулок любила порассуждать о том, как несправедливо устроен мир.
Образованные черниговские обыватели сторонились Мокиевских, и Глафира Тимофеевна и Люда платили тем же. Одиночество матери Люды бросалось в глаза. Глафира Тимофеевна всегда была одна, закутавшись в плед, сидела в кресле и читала. Книг и журналов у них было очень много, и мать привила дочери любовь к чтению.
В 1912 году Люда уехала в Петербург и поступила в Психоневрологический институт, студенты которого отличались вольнодумством, а профессура – своими прогрессивными взглядами.
В институте Люда Мокиевская оказалась в гуще передового студенчества. В марксистском кружке она жадно изучает революционную литературу, страстно выступает на собраниях, диспутах. Неудивительно, что уже в 1914 году пристав шлиссельбургского полицейского участка обращается с запросом в институт: «Сообщите, в возможно скорейшем времени, состоит ли в числе слушательниц института Мокиевская-Зубок Людмила, а так же ее сословное звание, вероисповедание и лета».
В 1916 и начале 1917 года Люда снова в Чернигове в связи с тяжелой болезнью матери. В конце лета мать умерла. Ее смерть Люда очень тяжело переживала. Но нужно было возвращаться в Петроград продолжать учебу. Больше ничто уже не связывало ее с Черниговым.
Люда спешит в бурлящий Петроград. Революционная борьба сразу захватывает ее. В октябрьские дни 1917 года она отправляется в штаб революции – Смольный, где организуется оборона только что родившейся Советской республики. Мокиевская вступает в отряд Красной гвардии и снова учится – теперь уже военному делу.
В трудные дни декабря 1917 года народный комиссар по военным делам Николай Ильич Подвойский вручает Мокиевской мандат как комиссару по продовольствию, направлявшемуся в Екатеринослав. Работа очень важная и ответственная.
В январе 1918 года рабочие Брянского завода начали строить бронепоезд. Энергичная и решительная девушка, комиссар по продовольствию Мокиевская стала одним из организаторов этой работы. И когда бронепоезд был готов, Людмилу назначили его командиром.
Товарищ Антонов-Овсеенко, вспоминая этот период, писал: «С февраля 1918 года Мокиевская командир бронепоезда. Ее бронепоезд в течении всего лета 1918 года не выходил из боев. Он участвовал в подавлении контрреволюционного мятежа в Ярославле, в обороне Царицына, в боях против гайдамаков, немецких оккупантов и петлюровцев на Украине».
В районе Гадяч-Ромны, а затем у Ромодана бронепоезд Мокиевской прикрывал отход наших частей под давлением наступавших войск германских империалистов на Полтаву. В.А.Антонов-Овсеенко писал об этих боях: «Во время эвакуации ст. Ромодан штабной поезд двинулся по направлению Миргорода под прикрытием бронепоезда доблестной т. Мокиевской, до последнего момента задерживавшей натиск германцев. Наши части, успешно сражавшиеся на харьковском направлении, оказались отрезанными от основных сил Красной Армии. Тогда бронепоезд Мокиевской прорвался к Харькову и вывел из окружения штаб и оборонявшие город советские войска. Людмила отличалась хладнокровием в боях, самоотверженностью и героизмом. Она была прекрасным примером для всей команды бронепоезда. Она умела находить верные пути к сердцам бойцов. Ее выступления перед ними всегда отличались революционной страстностью и убежденностью. Слова Людмилы Мокиевской были искренни, правдивы, и потому бойцы так были преданы ей, революционному делу, за которое они боролись, и потому так высока была дисциплина на бронепоезде».
Бронепоезд Мокиевской продолжал громить врага. К осени 1918 года он оказался насколько потрепан в боевых схватках, что его пришлось отправить на ремонт в Нижний Новгород, на Сормовский завод. Ремонт затянулся, и Мокиевская настояла, чтобы ей дали другой бронепоезд. По данным, сохранившимся в Центральном архиве Советской Армии, она получила бронепоезд №3, называвшийся «Власть Советов». В.А.Антонов-Овсеенко писал в Центробронь об этом периоде работы Люды: «Тов. Мокиевская, командуя бронепоездом №3, проявила выдающиеся боевые качества, постоянно держала команду в строгом порядке, все боевые распоряжения выполняла неукоснительно с полным самообладанием».
Там же в архиве, хранится приказ о назначении Мокиевской не только командиром бронепоезда, но и одновременно комиссаром его. Это не случайно. Ее личный героизм, умение воспитывать бойцов в духе сознательной революционной дисциплины, добиваться постоянного боевого совершенствования команды – все это было основанием для того, чтобы доверить Людмиле высокую комиссарскую должность.
По прибытию бронепоезда в начале 1919 года на Украину его направили в распоряжение командующего 13-й армией товарища Кожевникова. Уже несколько месяцев шли ожесточенные бои в Донбассе. Деникинская армия рвалась к Луганску. Обстановка была весьма напряженная, требовала сосредоточения всех революционных сил. Туда и был переброшен бронепоезд №3 «Власть Советов», экипаж которого отличался смелостью и бесстрашием.
Особенно жестокие бои разгорелись за узловую станцию Дебальцево, которая несколько раз переходила из рук в руки. Все новые и новые полчища белых перебрасывались в Дебальцево, но наши части под прикрытием бронепоезда №3 стойко защищали важный опорный пункт.
В решающий момент одного из боев из замаскированного укрытия был выпущен вражеский снаряд. Он ударил в будку машиниста, где в это время была Людмила. Командир бронепоезда был убит…
Тело Мокиевской перевезли в Купянск, где находился в то время штаб армии. Похоронили Людмилу со всеми воинскими почестями на площади.
Источник
|
