 Борьба с коррупцией - это актуальная политическая компания или только вывеска, под которой необходимо исследовать?
Сторонники антикоррупционной риторики утверждают «политику малых дел». Они пытаются собрать эклектически широкие слои населения под лозунгами борьбы против злоупотреблений и воровства госаппарата, чтобы… извлечь себе выгоду в политической борьбе. В конечном счете, легальная буржуазная политика сводится к выборам, и именно для очередного выборного одурачивания масс работают навальные и ашурковы. Они сегодня кричат о конкретном воровстве, о конкретной разрухе в ЖКХ, о тупости и зашоренности чиновников, чтобы завтра выдвинуть свои политические кандидатуры. Это нормальное явление в любой развитой буржуазной демократии. Конкуренция, которую они создают, должна служить иллюзией выбора для масс.
Если копнуть политическую программу антикоррупционной борьбы чуть глубже «малых дел», то найдется старый либеральный хлам. Идейный багаж антикоррупционеров так скуден, что его можно свести к идеям о необходимости «политической конкуренции». Все, что смог сказать Навальный и Ко в горячие дни 2011 года (протесты выходили на пик активности): «Нам нужна регистрация всех партий, и мы должны выходить на улицы миллионами». Иными словами: все, что делает конгломерат либералов-антикоррупционеров, можно кратко выразить в необходимости допустить к государственному аппарату навальных. Это и есть необходимая «политическая конкуренция».
Возня вокруг абстрактных требований буржуазно-демократических свобод давным-давно себя исчерпала. Либералы быстро проиграли патриотам. Отличный протестный результат показывает борьба с режимом в «малых делах» без особой политической вывески. Навальный выглядит человеком реальных дел, и он реально борется с коррупцией. Правда решительный политический выпад против результатов парламентских и президентских выборов был сделан, когда москвичи высыпали на улицы. Но он быстро потерпел фиаско, так как оппозиция своей тривиальностью, нерешительностью и идейной импотенцией «зажевала» мелкобуржуазный протестный подъем. Навальный набрал на подъеме еще больше людей под свои антикоррупционные проекты и тем самым наработал неплохой политический капиталец. Остальные оппозиционеры получили свои премии от западного капитала и продолжают болтать о регламенте заседаний в Координационном Совете.
Что же такое коррупция? По обывательски кажется, что коррупция - это нечто исключительно негативное и мешающее нормальному существованию человека. Но тут же вспоминаем, как часто сами пользуемся услугами коррупционеров и мздоимцев. Проблема в том, что нельзя рассматривать коррупцию вне общественного строя. Субъектом коррупции является чиновник, который управляет мощью буржуазного государства. Монополистическая буржуазия диктует свою волю аппарату, таким образом, проводя в жизнь свою экономическую и политическую политику. Главное требование к чиновникам, чтобы они оставались лояльными буржуазии. Поскольку капитализм - это высшая форма товарного общества, то очевидно, что главным мерилом при капитализме служат деньги. Ими измеряется все: и силы, и время, и человеческие отношения. Они выражают все богатства человечества и возможности существовать в этом обществе. По способу существования коррупция - это проекция товарных отношений, так или иначе - обмен.
Все существо коррупции кроется в двух способах обеспечения лояльности аппарата государственной власти по отношению к буржуазии: прямой подкуп или порядок и иерархия на базе высоких официальных доходов.
Прямой подкуп чиновника свойственен периоду классического капитализма. В РФ в период начального накопления в 90-е годы XX века как раз весь аппарат государственной власти продавался на рынке. Любой успешный буржуа мог купить себе необходимые функции государства. Так же покупали часть аппарата и западные монополисты.
Порядок и иерархия чиновников складывается в период государственно-монополистического капитализма. В борьбе из мелкой и средней буржуазии постепенно сколачивается группа крупных предпринимателей, которые захватывают монопольное положение в экономике. Начинают требовать монопольного положения и в политике. Это выступает в форме приведение к порядку государства, "вертикали власти” и прочее нам знакомое как центральные идеи путинизма.
Но как же тогда коррупция при социализме - спросит читатель? Разве не было коррупции в СССР? В СССР была коррупция, и коррупция остается при социализме, но только потому, что социализм - это общество борьбы старых классово-буржуазных и новых бесклассово-коммунистических отношений. Как раз опасной формой товарных отношений и является коррупция.
Мы, коммунисты, ставим своей целью построение нового коммунистического общества. И рассматривая любой вопрос, любое явление окружающей общественной жизни, всегда помним, что его следует оценивать, использовать или бороться только в контексте нашей цели. Это означает, что нельзя ни один вопрос обсуждать в отрыве от всех действительных связей, в которых он находится. Таким образом, мы должны быть за коррупцию буржуазного аппарата и против коррупции социалистического аппарата.
Более того, лозунги призыва к борьбе против коррупции аппарата буржуазного государства - это лозунги призыва борьбы за его укрепление. Капитализм принципиально не способен обходиться без коррупции, конкуренция и анархия борьбы предпринимателей создает плодородную почву для коррупционного разложения. Нам нельзя считать злом коррупцию враждебного рабочему классу государства. Поэтому всякую борьбу против коррупции следует считать не только совершенно бесполезной в рамках капитализма, но и идейно вредной. Нельзя допускать, чтобы рабочий класс был обманут о существе коррупции, капитализма и буржуазного государства.
Борцы-антикоррупционеры создают иллюзию правовой несправедливости. Любой коррупционный беспорядок они объявляют вредным для трудящихся. Хотя если посмотреть, сколько будет потрачено ресурсов, чтобы навести и поддерживать порядок, то будет понятно, что коррупция гораздо дешевле обходится пролетариям. Нам говорят, что медицина, образование, ЖКХ должны работать без всякой коррупции. И сколько же тогда будет это стоить? Это забывают рассказать антикоррупционеры. Пролетариату нужно, мягко говоря, очень аккуратно относиться к борьбе за буржуазный порядок. Каждое упорядоченное движение будет оплачиваться из его кармана, и скорее всего, оплачиваться дополнительно - платная медицина, платное образование, повышение тарифов ЖКУ. И при том, борьба с коррупцией укрепит позиции монополистической буржуазии в классовой борьбе против пролетариата.
Мы говорим вам, что эта система порочна, и необходимо революционным образом сломить господство товарно-денежных отношений, частной собственности и капитала. Только тогда, на базе научного планирования мы навсегда избавимся от коррупции.
Бороться нужно за коммунизм!
Иван ГРАНО
Декабрь 2012
От редакции: Затронутая товарищем Грано тема показалась спорной и некоторым нашим читателям. Возникла содержательная, местами, весьма эмоциональная дискуссия в интернете. Мы считаем, что содержание наиболее важных фрагментов дискуссии будет интересно и читателям «Прорыва». Далее мы помещаем несколько откликов на дискуссию некоторых читателей и активистов «Прорыва», не цитируя наших оппонентов. Родина имеет право и не знать фамилий всех своих антигероев. Они в любой момент могут ответить нам в своих изданиях.
Иван Грано Итак, некоторые товарищи высказали сомнение насчет моей последней статьи по вопросу их «борьбы» с коррупцией. Суть претензий можно свести к тому, что я якобы поощряю воровство и преступность, что недопустимо для коммунистов. Мы с вами знаем, что преступность понятие классовое и всякой преступности необходимо давать классовую оценку. Мне высказали, в том числе, что я прав по существу, но нельзя об этом говорить прямо, что, мол, да, коррупция разлагает буржуазный аппарат и это хорошо. Но некрасиво звучит, неудобно.
Не думаю, что стоит прятать эту правду, поскольку так можно и теорию коммунизма спрятать от пролетариата. Ведь некоторым акционистам кажется, что это несколько преждевременно.
Единственный существенный вопрос - это нужно ли вообще обращать внимание пролетариев на коммунистическое, научное отношение к коррупции или лучше отмолчаться? Я считаю, что это актуальная политическая вывеска, и нам необходимо дать ей марксистскую оценку. Нам нужно сказать, что борьба с коррупцией в условиях рыночной демократии - это путь в никуда. Я говорю, что коррупция должна быть понята как позитивная слабость буржуазного аппарата и негативная слабость социалистического аппарата. Я объясняю меновую природу коррупции. Тем самым я изолирую эту борьбу как путь в никуда. Думаю, что все верно. В этом вопросе нам сейчас не нужно никаких компромиссов.
Считаю так же полезным вопросом, который бы логично продолжил мою статью вопрос о роли чиновничества в ограблении пролетариата РФ. Многие пролетарии сводят все беды капитализма по-либертариански к неправильному государству и гнилому чиновничеству, тем самым, оправдывая сами рыночные отношения и буржуазию.
Ольга Петрова
Товарищ Грано правильно отмечает несколько моментов:
1. Победа над коррупцией при капитализме невозможна в принципе. Возможна только «борьба». Как и с преступностью, с проституцией, с безработицей… Эта «борьба» необходима буржуазному классу и как пи-ар акция, так и для поддержания устойчивости самого строя.
2. Существует принципиальная разница между коррупцией капиталистического и социалистического аппарата.
3. Для деятельности коммунистов коррумпированный аппарат буржуазного государства выгоднее и безопаснее.
При этом рассуждения можно дополнить особенно по пункту 2. Опасения читателей абсолютно обоснованы в том смысле, что коррумпированный чиновник в момент революции не превратится в бессребреника. Но это и не важно. НЕкоррумпированный буржуазный чиновник (если такой сыщется) также не годен для административной работы на государство диктатуры рабочего класса. Буржуазный чиновник - это существо те только продажное, но и абсолютно антисправедливое, чуждое состраданию и товариществу между людьми.
Вопрос о коммунисте, который (по заданию партии или в инициативном порядке) является чиновником буржуазного государства - это уже следующий вопрос. Его стоит решать каждый раз конкретно. Такие случаи не могут быть массовыми. В некотором случае полное изъятие денег «коррупционера» в партийную кассу может оказаться невозможным хотя бы потому, что необходимо для конспирации соблюдать принятый в слое уровень потребления. Но, повторю, это очень частный вопрос конкретного человека. Точно также как случаи засылки коммунистов (или переагитации в коммунисты) в буржуазные спецслужбы, в агрессивно-националистические движения и т.д. В конечном итоге всё всё-равно определяется сознательностью коммуниста и способностью партийной ячейки эту сознательность оценить и поспособствовать ее подъему.
Засылая коммуниста в эти враждебные среды, требовать от него кристально-точного соблюдения буржуазного законодательства и морального кодекса, как-то нелогично.
Призывать от имени коммунистов реальных, ныне работающих буржуазных чиновников не коррумпироваться - еще страннее.
Призывать простых людей при капитализме не давать взятки (т.е. действовать СЕБЕ ВО ВРЕД, ведь надо помнить, что сейчас взятка или откат зачастую единственный путь получить хоть что-то по-справедливости), во благо усиления буржуазного государства тоже глупо. Крики либералов о том, что во всех проблемах виновата коррупция (а не капитализм), а в коррупции виноват рабочий, который дал взятку в 500 рублей - это типичный прием перекладывания с больной головы на здоровую.
Надо признать, что зачастую коррумпированный аппарат дает простому человеку больше шансов, чем не коррумпированный, хотя бы потому, что обходится дешевле. Когда у простого человека больше шансов получить образование, при частично коррумпированном формально бесплатном образовании или при платном?
Когда больше шансов получить медицинскую помощь - при частично коррумпированном распределении квот на бесплатное лечение или при полностью платном?
Когда меньше шансов проститься с зарплатой или со всем имуществом, при коррумпированном «десятнике» (гаишнике и т.д.) или при фанатично преданном хозяину?
Очевидно, что при первом, просто потому, что аппарат не может быть коррумпирован настолько, что полностью не выполняет своих функций. Такой аппарат будет угрозой самому буржуазному строю, и будет смещен самой буржуазией. Более того «борьба с коррупцией» - постоянный тренд власти, поэтому у простого человека есть шанс получить положенное. При платности услуги - шансов НЕТ вообще. Именно поэтому либералы так настаивают на переходе к полной платности медицины и образования, мотивируя это «и так всё платное, через коррупцию», что современная коррумпированная система для бедных ЛУЧШЕ, чем полная платность (это еще один «тренд» буржуазной пропаганды, который хорошо бы разбить).
Ну и, наконец, коррупция - это продажность, и мы каждый акт коррупции можем критиковать, но указывать, что все методы борьбы с коррупций при капитализме способны сделать только хуже, а победить ее можно только построением коммунизма. После революции борьба с продажностью всего общества будет очень жестокой, и коррупция будет не самым острым направлением этой борьбы.
Иван Грано
На самом деле существует некоторый страх, что читатель поймет статью как призыв грабить и убивать, мол, расшатывает систему и проч. Но думаю, что это больше фантазия и неверная аналогия восприятия, чем сама статья.
Роман Титов
Ну, волков бояться, в лес не ходить! Вы все верно написали, а популярными методами, мы ничего не добьемся, это так... Но, например, упускать инициативу в деле обличения коррупционеров и прочее, мы не должны так же... Нужно и показывать, кто, как, за счет чего, за счет кого и прочее, обогащается и строит свой капитал, лучше на примерах. И так же показывать, что вся эта болтовня, миллионеров, буржуев и капиталистов о справедливости, не более чем уверение волков - стаду овец, что, дескать, мы вегетарианцы) Разъяснять, что сама суть их сытой жизни, не позволяет им вести себя иначе, кроме как жить за счет нищих масс, то есть, устранять у масс иллюзии и веру в неких честных альтруистов от буржуазии...
Геннадий Смагин
Вот иллюзия того, что все беды от воровства властями, чиновниками и прочим - ну очень масштабная. Часто возникает дискуссия на эту тему и непросто объяснить все множество капиталистических бед пролетария, куда более значимых, чем какое-то там воровство, практически не играющее роли на рыночной стоимости рабочей силы.
Иван Грано
Обличение коррупции полезно только в качестве доказательств товарно-денежной природы коррупции. Я думаю, что Навальный, который в чем-то очень наглядно и обстоятельно доказывает воровство чинуш, не делает для пролетария никакого великого открытия. Все и так понимают, что чиновники кормятся из их карманов очень и очень сытно. А вот знать сущность государства - это редкость. Как и соотнести коррупцию со смыслом буржуазного государства и капитализма. Тут должна поработать коммунистическая пропаганда. Нужен марксистский анализ. А обличать, что воруют, увольте. Пусть навальные работают, это понятно всем.
Нам нужно создавать организацию на базе марксистского единомыслия, издавать ХОРОШУЮ и ГРАМОТНУЮ политическую литературу, и рабочие нас услышат.
Александр Лбов
Коррупция - это всего лишь форма связи правящего класса и госаппарата. Форма, когда правящий класс напрямую содержит аппарат путем «кормления с руки» конкретных чиновников конкретными эксплуататорами из средств получаемой выгоды. При этом формально эта связь не записана, правовыми нормами НЕ ОГРАНИЧЕНА. В одних условиях эта форма укрепляет власть эксплуататорского класса (если соответствует содержанию фактически сложившихся отношений), в других - разлагает (если отношения ее переросли). Причем это одна из самых первичных, примитивных форм связи в любой эксплуататорской формации: не надо быть историком, чтобы заметить эту взаимосвязь между развитием эксплуататорских отношений и коррупцией.
Наибольший разгул коррупции мы наблюдаем в древних тираниях. Созданные кочевниками, стоявшими на более низкой ступени общественного развития, Ассирия и Персидское царство - прямо-таки классический пример преобладания коррупции, в то время как развитая рабовладельческая Вавилония имела кодекс Хаммурапи, Римская республика в период расцвета рабства - римский кодекс, в то же время Римская империя в период упадка переживала дичайший разгул коррупции, даже должности императоров покупались чуть ли не официально. Реанимация рабства (вернее, наиболее развитой его средневековой формы) в феодальной Византии произошла при Юстиниане, который был большим законодателем и создателем знаменитого кодекса. Если охота посмотреть на средневековую историю - опять-таки примитивное государство монголов при Чингисхане имело ошеломляющий уровень коррупции возведенный в ранг административной системы: чиновник имел право брать что захочет и у кого захочет в рамках своей юрисдикции и даже без выполнения за это прямых государственных обязанностей. И опять же, вся борьба феодалов Руси за закрепление крестьянства тесно связана с борьбой с системой «кормлений» - т.е. формой, близкой к коррупционной (опять-таки возводившую в закон не только произвол чиновников, но и не ограниченные законодательными нормами поборы).
Совершенно логично, что и становление капиталистического государства проходит от прямой связи конкретного эксплуататора и конкретного чиновника к абстрактному эксплуататору и абстрактному чиновнику - или, чтобы было понятней, от выражения государством субъективной воли и частных интересов отдельной группы буржуазии к выражению госаппаратом объективных интересов всего класса буржуазии.
Почему такие примитивные формы связи как коррупция на первоначальном этапе формирования государства способствуют укреплению эксплуатации? Потому что формирующееся эксплуататорское государство не может сразу откинуть доэксплуататорские формы: греческие полисы и древний Рим, европейские феодальные города и русские князья не могли сразу отказаться от вечевых форм эпохи военной демократии - в княжеских уделах, например, вече полностью сошло на нет только в XIV веке, а в том же Киеве, который переходил до конца XV века из рук в руки разных ветвей литовских и русских династий, вечем изгоняли и приглашали митрополита еще во времена Ивана III. В таких условиях только непосредственный личный контроль эксплуататоров над чиновниками мог гарантировать обеспечение интересов эксплуататоров в каждом вопросе. Аналогичные процессы происходят и в ситуации отсутствия единства в правящем классе - коррупция является формой борьбы за власть тех или иных групп эксплуататоров. Где-то воевали мечом, где-то кошельком - в этом нет ничего особо компрометирующего эксплуататоров, учитывая то, что на их совести вещи и пострашнее отката за выгодный откуп, и товарищи выглядят весьма наивно, когда полагают, что факты коррупции кого-то разоблачают сами по себе. Во многие эпохи коррупция была общеизвестна, законна и моральна. Просто эпоха такая.
Какие условия должны выполняться для перехода от простых коррупционных форм проведения эксплуататорских интересов к более сложным, в которых коррупция не занимает ведущего места?
а) осознание эксплуататорами общности интересов (то есть, осознание себя как класса);
б) установления устойчивого господства некоторой группы внутри класса (надо заметить, что эксплуататоры не могут перестать грызться между собой ни на минуту и единственной формой внутреннего единства этого класса является принуждение одной группой всех остальных к повиновению);
При условии наличия этих факторов какие имеем следствия?
- возрастание роли публичной власти перед традиционными формами,
- возрастание роли права как законодательно оформленной воли правящего класса,
- возрастание субъективного фактора обеспечения лояльности аппарата,
- усовершенствование идеологических форм воздействия на эксплуатируемую массу,
- повышение эффективности эксплуатации в целом.
Если надо проиллюстрировать на примере - вот вам Петр I: уничтожил систему воеводских кормлений, но
- усовершенствовал налоговую систему (достаточно сказать, что произвел подушную перепись),
- увеличил налогообложение,
- продолжил закрепление крестьянства (ну, например, прикрепил крестьян к заводам, создав из вольных целую категорию крепостных),
- улучшил функционирование фискального и карательного аппарата,
- направил налогообложение на благо правящего класса (например, ввел для служащих дворян жалование, что благотворно сказалось на экономическом состоянии имений),
- привлек массу зависимого помещичьего и государственного крестьянства к различным работам, до тех пор не практиковавшихся.
Логично, что в кругу крестьян его звали Антихристом даже вполне себе никонианцы.
Почему товарищей так смущает простая идея о том, что коррупция - это одна из первичных форм связи эксплуататоров и аппарата, и госаппарат проходит этапы развития от простого к сложному? Да потому что в любой эксплуататорской формации коррупция неуничтожима при всех формах взаимоотношений правящего класса и аппарата. Для него черное - это черное, белое - это белое. Но неуничтожимость коррупции связана в первую очередь с тем, что правящий класс эксплуататоров по определению не может быть един. Его единство - это частный случай, единство это временное и преходящее, а борьба всех против всех - наоборот, состояние перманентное в силу частного характера присвоения. Причем эксплуататорская формация основывается в своем экономическом базисе на АНАРХИИ ПРОИЗВОДСТВА, а это значит, что в ней существуют множество самых различных эксплуататорских и доэксплуататорских укладов, части общественного хозяйства в эпоху господства частной собственности развиваются НЕРАВНОМЕРНО, и не могут развиваться равномерно даже в самых наркотических снах Макконела-Брю.
В капиталистической системе относительно мирно сосуществует и рабство, и феодализм, и первобытно-общинный строй, и примитивное кустарное ремесло, и крупнейшие монополии с фабриками-гигантами, раскиданными по всему миру, и натуральное хозяйство. А потому, когда мы говорим об уровне развития государственной и правовой системы капитализма, то мы говорим об этом ТОЖЕ УСЛОВНО, отбрасывая то, что на данный момент не является ведущим фактором развития. И точно так же, как капиталисты не изживут неравномерность производства, они не изживут ни войну всех против всех, и не изживут многомерность форм контроля класса над госаппаратом. Даже несмотря на то, что ряд форм будут откровенно тормозить процесс эксплуатации. На этапе, когда капитализм вошел в развитую монополистическую стадию и сросся с госаппаратом до определенной меры (как путем участия государственного капитала в частном и наоборот, так и путем вербовки чиновников из числа представителей правящего класса, а также участия госаппарата в капиталистических прибылях) коррупционная форма есть действительный шаг назад, но шаг назад только для капиталистов - это ИХ интересы терпят ущерб в первую очередь.
А интересы пролетария могут и выигрывать. Ну, например - пролетарий лишился водительских прав на 4 месяца. Попался честный, некоррумпированный гиашник, который предлагаемых денег не взял. Пролетарий потерял возможность подрабатывать водителем, и за 4 месяца без такой возможности потерял в 5 раз больше той суммы, за которые можно выкупить права. И пролетарию нет никакого резона менять мздоимца на честного, как нет резона увеличивать собираемость налогов в условиях, когда деньги из этих налогов уходят на укрепление частных банков в период кризиса и содержание армии из наемных горилл для войны с такими же гориллами по другую сторону Кавказского хребта. Я уже не говорю о том, что «честность» в условиях частной собственности может быть только относительная, и к большим числам не применимая. Это почти всегда частный, почти единичный случай.
Коррупция - это точно так же не всегда слабость госаппарата, как и сила госаппарата, стихийно формируемые институты сложны уже генетически, так как несут в себе с рождения неупорядочные связи, которые воспроизводятся с разной степенью затухания, но неизбежно в виде колебательных процессов сложной и даже случайной амплитуды. А потому в каждый конкретный момент времени любое явление может служить на укрепление, а может и во вред. Например, коррупция в системе карательных органов может служить на пользу революции (например, банальная покупка должностей за деньги в полиции, распространенная в настоящее время в РФ, служит к отбору некомпетентных исполнителей и руководителей, в случае реальных политических преследований мздоимство позволит просто выкупать уголовные дела революционеров), а может, наоборот, служить эскалации террора (например, когда чиновники начинают сводить личные счеты или охотиться за имуществом объектов преследований).
Причем, как мы можем легко проследить из истории, различные сосуществующие формы ДОПОЛНЯЮТ друг друга. Если посмотреть на пример колониальной системы, то там, где на шею туземца не сели белые люди, на шее туземца гроздями висели местные вожди, вождишки, шаманы, феодалы, царьки и купчишки. Точно так же и коррупция - там, где капиталу невозможно централизованно и упорядоченно править, правят коррупционеры.
В настоящее время мы видим тенденцию - упорядочивание и укрепление власти буржуазии. Коррупционный аппарат РФ этому сопротивляется - максимум, необходимый лично аппарату, он уже достиг - высшие чиновники легко и непринужденно стригут купоны с бизнеса, их семьи пристроены в советах директоров монополий и в списках акционеров, аппарат не хочет терять своего положения, чтобы уступить место выдвиженцам «за идею», которые эффективней будут защищать интересы капиталиста. Никакого интереса у пролетария, и тем паче революционера в этой борьбе нет, кроме того, что с текущим статус-кво мы умеем работать (например, все 90-е нас грело практически полное отсутствие госцензуры и абсолютно наплевательское отношение чиновников к нашим делам), а с тем, что будет - нет. И нет никакой уверенности, что, задуренное идеей «правового государства» население будет легче сагитировать за коммунизм, чем циничных взяткодателей, понимающих истинную цену госаппарата.
Ольга Петрова
Обсуждение этого, казалось бы, проходного вопроса вызвало в наших рядах дискуссию, по накалу достойную большего повода. Однако, не важен повод, если именно эта дискуссия оголила зияющие глубины непонимания азов марксизма некоторыми читателями.
Первое, что бросается в глаза при чтении некоторых откликов на статью Грано, это излишне обличительный, пафосный тон, неуместный для аналитики. Складывается впечатление, что автор по ходу написания сам себя накручивает, обычно такое бывает, когда человек не уверен в своих аргументах. Да и как можно положиться на аргументы, если они добыты двумя методами: смешением несмешиваемого и передергиванием.
1. Первая порция пафоса приходится на тезис о том, что якобы Грано (и его сторонники) призывают к коррупции.
Как мы все и писали, коррупция - объективное явление товарно-денежных отношений. Объединенными усилиями «Прорыва» и «Газеты коммунистической» (и даже, если к нам присоединятся Путин с Шойгу) ее победить невозможно. Более того, мы не можем ее и увеличить. Я писала ранее, что смешно призывать чиновника НЕкоррумпироваться. Призывать чиновника коррумпироваться еще смешнее. С этой точки зрения, статья Грано безопасна - коррупцию в стране она не увеличит.
Цитата:
«Неужели не ясно, что поддержка коррупции означает только одно: втягивание рабочих в буржуйские игры, в буржуйские интриги, в бесчисленные коррупционные схемы, в изнурительную борьбу за разделы и переделы собственности…»
Откуда сей пламенный автор взял поддержку коррупции, во всех статьях мы писали о том, что рабочим не стоит вестись на лозунг борьбы с коррупцией.
Приведу еще несколько пафосных, но пустых призыв. «Тов. Грано желает через участие в коррупции (а поддерживать коррупцию - значит, участвовать в ней) окончательно превратить рабочего в мелкого буржуйчика?» Если бы было так просто стать буржуйчиком, хотя бы и мелким, то пролетариев и не осталось бы вовсе. Сколько бы взяток ни раздал рабочий - буржуем он не станет, скорее наоборот, коррупция может разорить мелкого собственника до состояния пролетария.
«Грано советует пролетарию «очень аккуратно относиться к борьбе за буржуазный порядок». Товарищу Грано больше нравится «разложение», чем «упорядоченное движение». Товарищ Грано - коммунист или анархист?»
Надо напомнить, что фашисты тоже шли к власти с лозунгами «порядка», естественно, порядка буржуазного, но у меня почему-то не поднимается рука приписать товарищам фашизм, почему же у них рука не дрогнула?
В этом пункте мы видим явное передергивание, недобросовестное желание очернить оппонентов путем приписывания им того, что они не писали.
2. Вторая порция пафоса связана с тем, что якобы мы призываем к дезорганизации производства, откату к более отсталым формам хозяйствования, и тем самым, к отдалению коммунизма.
«Они желают повернуть колесо истории вспять и вернуть ее к ранним этапам, к заре капитализма, когда буржуи рублем еще только пробивали себе путь к власти, создавали свое государство».
Неужели товарищ не понимает, что «пробивание к власти» возможно только там, где у власти кто-то другой. На заре капитализма там были феодалы. А теперь кто? Или он думает, что чиновники - это класс?
Вот еще цитата: «Тот капитализм свободной конкуренции, анархии частных интересов, за который, получается, объективно ратуют Грано и Лбов…» Тут товарищ смешивает «круглое с красным», т.е. разложение аппарата правящего класса и степень монополизации производства. Это разные процессы, которые могут идти вместе, а могут и в противофазе. Однако, исторических примеров, где коррупция не препятствовала, а даже способствовала нарастанию монополизации, гораздо больше, чем обратных. Стоит лишь упомянуть массу коррупционных скандалов в антимонопольных структурах США. Таким образом, нельзя утверждать, что коррупция препятствует концентрации производства.
3. Вылезающий из щелей экономизм. Борьба с коррупцией на местном уровне - это еще одно проявление именно экономизма, только еще менее затрагивающее интересы капиталистов, чем борьба за «болотную копейку».
Борьба с коррупцией, как и борьба за повышение заплаты - путь в никуда.
«Или вы считаете, что там, где нет НИКАКИХ профсоюзов, там, где люди работают без трудовых договоров и по всей видимости помогают собственным капиталистам в распиле государства, ситуация уже близка к революционной?»
Т.е. еще он не понимает и того, что наличие, отсутствие, степень организации и развитости профсоюзов ВООБЩЕ никак не влияет на близость революции. Надо ли повторять в сотый раз сказанное нами: посмотрите на профсоюзы Европы. Тут наблюдает закономерная смычка экономизма с тред-юнионизмом.
Если пролетарий скажет: «Вот будет хорошо, если бы мне поднять заплату в 2 раза», то коммунисты ДОЛЖНЫ объяснить ему: «Это капитализм, поэтому, как только это произойдет, цены вырастут в 2,5 раза, и жить ты будешь хуже. Правда цены и так вырастут, так что без революции хорошо не будет».
Если пролетарий скажет: «Хорошо бы заменить всех продажных чиновников генетически-модифицированными неподкупными», то коммунисты ДОЛЖНЫ ответить: «Тогда капитализм найдет другие формы забрать у тебя зарплату». Обращаю внимание, что современная борьба с коррупцией идет на фоне резкого в десятки раз ужесточения штрафов за все, начиная с митингов и кончая нарушениями правил дорожного движения, увеличением налогов, новых законов об образовании и медицине.
И дело тут не в злобности капиталистов, а в том, что зарплата пролетария - это всегда цена его рабочей силы. Будет меньше давать взяток - цена воспроизведения рабочей силы упадет, упадет и реальное содержание заплаты.
Привлечение пролетариев к борьбе с коррупцией, еще в большей степени, чем экономическая борьба, и чем национализм - форма буржуазного влияния, форма привлечения пролетариев к разборкам внутри буржуазии.
История марксизма показывает, что вокруг национализма всегда было много красивых слов, но жестокая ясность стала видна только тогда, когда коммунисты ответили на вопрос, что такое национальная борьба, борьба между какими группами людей? Давайте сделаем это же и с «борьбой с коррупцией».
Борьба с коррупцией - это борьба между группировками буржуазии за влияние на государственный аппарат. Либеральные мифы о борьбе общества (еще скажите, «гражданского общества», ха-ха) с продажными чиновниками надо отметать, как любые другие попытки отказа от классового анализа. Так как все буржуазные чиновники продажны в той или иной форме, то любая из группировок может поднимать на щит лозунг борьбы с коррупцией. Однако, чаще это делает проигравшая группировка. Есть ли смысл пролетариям солидаризоваться с этой группировкой? Иногда, в конкретных условиях, на очень узкий период, такой смысл может и быть. Но сейчас, поддерживать либералов? Увольте. Сегодняшняя российская практика наглядно показывает, что лозунг борьбы с коррупцией успешно перехватывает кремлевская группировка буржуазии. И вот антикоррупционные дела заведены на самих «патентованных» борцов с коррупцией типа Навального.
4. Товарищи не понимают, что цена товара при капитализме не определяется себестоимостью для продавца. Это азы марксизма. Они повторяют буржуазные схемы о «доле в цене», забывая, что это либо намеренное вранье, либо постфактумная схема (описывающая не причину, а следствие другой причины, «после - не значит вследствие»). Попадись некоему продавцу безкоррупционная возможность получить товар (т.е. по меньшей себестоимости), мы имели бы ту же цену, только «доли» распределились бы немного по-другому.
5. Ну, и, наконец, «свой героический опыт». Честно говоря, я теряюсь, когда меня прямо спрашивают
«Боже, зачем я не дал взятку (т.е., по мысли Петровой, действовал себе во вред), чтобы устроить своего ребенка в детсад, а предпочел вступить в правовую переписку с департаментом образования и припугнуть его, что полон решимости дойти до буржуазного суда?»
Что тут ответишь? Многие привыкли к образам борцов без страха и упрека из книг для детей и юношества серии «Выдающиеся революционеры». Я, к сожалению, знаю много людей, которые примерили эти образы на себя, но в результате не стали выдающими революционерами, а стали фриками и маргиналами. Надо понимать, что личный пример чего-то стоит, когда есть, кому его продемонстрировать.
Задача коммуниста все же не геройствовать в одиночку, а обучать и организовывать массы. Но коммунист - не киборг, а живой человек, у него есть потребности и их надо удовлетворять, причем желательно не на уровне выживания, а на уровне развития. Для этого коммунист должен организовать свой быт. Если некоему товарищу было сложнее и дольше переписываться, то он поступил неверно, потратил ресурсы зря, а мог бы в это время и Маркса почитать. Если ему было проще и дешевле переписываться - то верно. Надо, конечно, учесть и его моральные терзания, но все равно повода для большой гордости тут я не вижу.
На самом деле, пробивание чего-либо сутяжничеством ничем не лучше, чем взяткой. Кто-то предпочитает одно, кто-то другое, обычно, это связано с соотношением время/деньги у конкретного человека. Пользы для революции от этого одинаково нет. Но пример-то хороший! Сейчас у товарища есть выбор - угрожать судом (судиться, переписываться) или дать взятку. Новый закон об образовании + локальная «победа над коррупцией» выбора не даст, детсад просто станет платным на 100%.
Источник
|
