 Как известно, общество делится на тех, которых история помнит долго, и на безвестных, т.н. «простых» людей. Первых, гениев (злых и добрых), - заметное меньшинство, вторых - всё остальное человечество. Несколько обидно, но это так. В частности, в 2008 году в РФ проводится «конкурс», в котором «простые» люди вообще ищут лишь одно единственное имя, в котором могла бы полнее всего отразиться суть России и всех поколений россиян.
Едва ли не единственной причиной подобного деления человечества (на гениев и всех остальных) является разная степень понятливости, достигнутая разными людям. Подобно тому, как, иногда, в боксе первый же удачный удар опрокидывает противника в нокаут, в общественной жизни, а тем более, в рыночной экономике, добивается успеха именно тот, кто первым отметит про себя, что он ПОНЯЛ, в чем тут дело, в чем суть проблемы. Образно говоря, понять - значит победить. Более того, если даже вы все поняли, но позже своего противника, то это, в современных условиях, означает лишь одно, - что вы уже проиграли.
Однако для всей прошедшей истории типично то, что огромное количество людей так ничего существенного и не поняли в этой жизни. Рабовладение рухнуло не потому, что рабы поняли всю гнусность своего положения и сбросили власть рабовладельцев, а потому, прежде всего, что класс рабовладельцев был сметен классом феодалов, понявших, что из феодальнозависимого крестьянина можно выдоить больше богатства, чем из раба. Несмотря на крестьянские восстания и даже войны, класс феодалов был свергнут не крестьянами, а классом предпринимателей, понявших, что из пролетариев умственного и физического труда можно выдоить доходов, неизмеримо больше, чем из феодальнозависимых крестьян. Иными словами, буржуазные революции в мире прошли по принципу: долой власть феодалов, абсолютно голую свободу - крестьянам, а предпринимателям - все остальное и, главное, всю прибыль. Строго говоря, подавляющее большинство освобожденных крестьян-пролетариев до сих пор не поняли сущность своего положения и потому остаются на предпоследнем уровне дна современного рыночного демократического общества.
В том, что пролетарии - самая организованная и привыкшая к дисциплине сила истории, нет никакого сомнения. О том, что из всех существующих классов - пролетарии самый эксплуатируемый класс и потому более других склонный и приспособленный к организованным формам экономической борьбы, никто не спорит. Но за двести пятьдесят последних лет пролетарский класс, в большинстве своем, осознает себя только как пролетарский класс, пригодный для эксплуатации, а не как класс, способный взять в свои руки политическую власть. Этого большинство пролетариев понять самостоятельно не могут и потому диктатура рабочего класса еще нигде не проводилась со всей решительностью, последовательностью и блеском. Это понятие в сознание пролетариев должны и могут внести только настоящие коммунисты. Однако, как показывает практика, многим современным коммунистам нечего внести в пролетарское сознание, поскольку кроме возмущения, эмоциональной напряженности, ругательного отношения к капитализму, в сознании современных членов коммунистических партий ничего серьезного, научного не содержится. Понятие коммунизм для большинства коммунистов это чистый и светлый образ, высоконравственная мечта, уверенность, не подкрепленная знанием политической и производственной технологии строительства коммунизма. Многие современные члены коммунистических партий понятия не имеют о методе формирования понятия в своем сознании. Где уж там учить других.
Школярское понятие понятия
В широком употреблении слово «понятие», обычно, отождествляется с кратким словарным определением чего-либо или нормой поведения представителей уголовного мира. Например, стул - предмет мебели для сидения на нем. Камера - помещение для отсидки срока. Современные словари понятий, в подавляющем большинстве, формируются официальными научными и криминальными авторитетами в соответствующих областях знаний, утверждаются голосованием и имеют, следовательно, официозный, псевдоактуальный характер, что способствует скорому превращению понятия в догму.
В рамках обыденных представлений - понять, значит усвоить словарное значение и, в дальнейшем, использовать это слово к месту. В современных представлениях, в лучшем случае, понять, значит без искажения запомнить и воспроизвести точку зрения, независимо от того, убеждены вы в её истинности или нет. Например, теория Эйнштейна верна потому, что так написано в словаре. Т.е. в большинстве представлений, «понятие» есть пассивная форма отражения, граничащая с общепризнанной точкой зрения. В современном сообществе отступление от уже принятых словарных понятий - явление экзотическое и рискованное.
Такой подход к категории «понятие» характерен практически для всей современной школы, в том числе и высшей, На самом деле, заучивание кратких определений в качестве понятий является продуктивным средством закрепощения мышления студентов в рамках «вчерашних» познавательных конструкций и подходов к постижению «истины». Большинство современных выпускников высших учебных заведений, в лучшем случае, натасканы на зазубривание прописных «понятий», а потому обладают низкими навыками творческого мышления. Такое же положение вещей постепенно утверждается в фурсифицированной, тест-насыщенной государственной и, тем более, рыночной организации высшего образования и в РФ. Воспроизведение студентом лекционного материала на экзамене или в процессе тестирования считается показателем отличного понимания предмета.
В современном обществоведении типичным является измельчение объектов исследования до стадии «самоочевидности», постулированности, не требующей исследования понятий. Например, рынок есть место взаимодействия продавца и покупателя. Прибыль есть разница между ценой товара и издержками на его производство и т.д. Предпочтение отдается краткому описанию поверхности явления, а не исследованию понятия в его сущностной и истинной определенности.
Минимум внимания уделяется методам исследования понятия, как содержательной категории, отражающей объективно сложную форму, противоречивую структуру и богатую внутреннюю динамику явления, порожденную не только объективно сложной природой противоположностей, но и субъективностью, противоречивостью процесса познания истины.
В современных диссертациях, как правило, защите подлежат понятия, не требующие доказательств. Официальные словарные определения, выдаваемые за понятия, кочуют из одной диссертации в другую, чаще всего, без коррекции, комплиментарно, тем более, без развития. Такое поведение диссертантов давно уже принято называть «научной вежливостью», а манеру изложения - «доходчивой».
Безусловной редкостью являются ученые, формирующие понятия (не путать с терминами) не имеющие аналогов, т.е. открывающие качественно новые горизонты науки, особенно в обществоведении. Их называют гениями или видными теоретиками. Школы, ученики, возникающие вокруг подобных «гениев» (будь то Кейнс или Фридмен), как правило, использовав все возможности данного открытия, погружаются в его микрочастности настолько, что постепенно вырождаются, поскольку сам «гений» не имел представлений о том, как работала его мысль, выведшая данную область знаний на уровень новых понятий, т.е случайно открывшая в явлении то, что не заметили другие, но не понявшая, каким образом мозг сформировал это «новое» рыночное понятие, будь то «мультипликатор» или «денежный агрегат».
Могут сказать, что и с марксистской школой не все в порядке. Об этом и ведется в данной статье речь и откровенно говорится, что уже в застойные годы найти коммуниста, прочитавшего в полном объеме «Капитал» Маркса или «Философские тетради» Ленина, было невозможно. Марксизм раздергали на цитаты вопреки тому, что требовал от коммунистов сам Маркс. После Сталина творческим развитием марксизма НИКТО не занимался.
В современных условиях слово понятие используется в том же смысле, в каком и слово толкование, личное мнение. Причем, современные журналисты особенно настойчиво пропагандируют идею, что из всех видов понятий наибольшей ценностью обладает именно «собственное мнение», независимо от того, как оно соотносится с истиной. Беспринципность при отстаивании собственного мнения, преподносится как крупное достоинство полемиста. Да и диссидентов превозносят не за то, что они познали истину, а за то, что они героически сидели за свою точку зрения. Про них можно сказать: без царя в голове, но герои. Однако настоящая научная доблесть и трудность состоит не в том, чтобы ни под каким предлогом не уступить оппоненту (поскольку обычным является спор, в котором обе стороны заблуждаются, что чаще всего наблюдается, например, в передачах Соловьёва «К барьеру»), а в том, чтобы избавить собственное мнение от заблуждения. Именно спор с самим собой и составляет наибольшее затруднение для исследователя, не обладающего навыками диаматического мышления. Ясно, что отстаивание истины и отстаивание собственного мнения без учета его истинности, - «две большие разницы».
Совершенно очевидно, что словарное определение в большинстве случаев не способно сформировать в сознании человека действительного понимания явления, тем более, если данная формулировка - суть единственный доступный блок информации по данному поводу. Словарное определение, например, понятия «процессор» не может способствовать формированию в сознании индивида понятия, адекватного работающему процессору. Т.е. не каждый инженер, знающий названия конструкционных элементов процессора, сможет квалифицированно объяснить, как он работает. Иными словами, словарное определение процессора не может не быть однобоким и, следовательно, оно не способно быть истинным понятием сущности «процессора».
Сегодня истинным понятием, например, о процессоре обладают единицы, т.е. те, кто наряду со знанием структуры изделия, понимает процессы, происходящие в процессоре и знает, как развить его характеристики. Умение продуктивно двигать мысль вперед, в непознанное, и является существенным признаком тождества понятия и предмета исследования в сознании человека.
То обстоятельство, что каждый пользователь ЭВМ может заявить о ненужности какой-то части знаний о процессоре для работы на ПК, ничего не значит для категории «понятие». Понятие или есть и оно конкретно, полно, или его нет.
Низкая разрешающая способность словарных определений предопределена историческими обстоятельствами, а именно тем, что словарные понятия вошли в обиход и долгое время выполняли свою познавательную роль лишь постольку, поскольку науке, например, девятнадцатого века о природе подавляющего числа явлений окружающего мира было известно как раз столько, СКОЛЬКО УМЕЩАЛОСЬ В СТАТЬЕ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКОГО СЛОВАРЯ.
Понятие, чтобы существовать и выполнять функцию руководства к успешному действию, может быть только истинным. Неистинное понятие есть заблуждение. При этом, неполное понятие не тождественно заблуждению. Неполное понятие, если оно истинное в достигнутых пределах, как этап положительного исследования, обречено на развитие. Заблуждение обречено на опровержение, на забвение вместе с носителем заблуждения. Но сегодня считается достаточным знать официальное определение некоторого числа словарных «истин», чтобы считаться культурным человеком. А некоторые члены РКРП, в недалеком прошлом, были даже уверены, что достаточно написать толковый словарик важнейших экономических и политических терминов, как в партию повалят без труда прозревшие люди. К чести авторов нужно отметить, что словарики были-таки выпущены, но народ в РКРП так и не повалил.
Диаматическая сущность понятия
Существенным заблуждением современной познавательной практики является то, что слово понимание практически не используется в качестве глагола, обозначающего процесс движения мысли от неведения к истине. Между тем, в каждый момент времени понятие содержит в себе истинной информации об объекте ровно столько, сколько добыто именно в данный момент времени. Если по какой-то причине процесс постижения сущности и истины остановлен, то остановилось и формирование понятия, а вместе с этим начинается отставание данного понятия от практики. Понятие проблемы возможно исключительно как движение мысли к истине, к постижению сущности более высоких порядков через развитие методов познания данного класса явлений. Попутно следует напомнить, что сущность явления - объективна и не зависит от того, познана она или нет, а истина, хотя и субъективна, т.е. существует только в сознании, но она остается истинной в меру её тождества сущности объекта исследования.
Исторически, многие понятия формировались последовательно, одним или несколькими учеными, от начала и до конца. Например, геометрия Евклида, марксистско-ленинско-сталинская наука. Иные понятия формировались параллельным методом, синхронно, если интегрировались разрозненные знания о явлении, полученные разными учеными. Например, закон Клайперона-Менделеева.
Определение, т.е. словесная формулировка текущего уровня понятия, не несет в себе ничего такого, что помогло бы продолжить движение мысли вглубь проблемы. Оно есть констатация уровня достижения без указания способов движения к истине следующего порядка. Сформулированное понятие, есть снятое, как выражался Гегель, остановленное понятие. Только усвоив законы движения мысли, приводящей к возникновению новых понятий (в ходе отражения мозгом объективной действительности), можно говорить о понимании проблемы, а не о вере, о слепом преклонении перед авторитетами.
Могут возразить, что, например, определение паровоза, не требует никакого развития, поскольку оно устоялось, общепризнанно, истинно и не требует развития логики. Однако следует иметь в виду, что подобные устойчивые определения свойственны именно тем предметам и явлениям, которые сами превратились в анахронизм, в музейные экспонаты, утратили свое практическое значение, как, например, галеры или настойка табака в качестве средства лечения малярии в эпоху Робинзона.
Очень многим людям, не содержащим в сознании законов логики, периодическая система элементов, открытая Менделеевым, «помогла» получить… двойку по химии. Зазубривать периодический закон есть высший «пилотаж» школы начетничества. Только те, кто сознательно или стихийно, но усвоил диаматический закон периодичности логических формул постижения объективной действительности, только они смогли увидеть в периодической системе расположения элементов подсказку для дальнейшего движения мысли вперед по пути совершенствования самого понятия: химия. Т.е. само собой очевидно насколько далеко от истинного понятия «химия» отстоит то мнение, что химик 19 века и химик 21 века - это два ОДИНАКОВЫХ специалиста. Именно, движение химических понятий, при относительной устойчивости свойств химических элементов в природе, привело к необходимости СОЗДАНИЯ новых понятий, например, органической химии, химической физики, физической химии и т.д.
В диаматическом смысле, понятие есть процесс мышления, но не всякого, а лишь такого, в котором осмысление явлений происходит в форме проникновения в сущность более глубокого порядка. Понятием можно назвать только тот уровень отражения действительности в сознании, при котором конкретная определенность дана в отличие от всех иных и собственных предыдущих определенностей. Понятие есть процесс снятия, переноса содержания явления в сознание, без упрощения содержания, без искажения его сущности, т.е. истинное понятие - есть снятие все более глубинных слоёв сущности явления.
Понятие, в диаматическом смысле, есть форма движения мысли вглубь исследуемого материала, есть форма общественной практики не только достигающей своих целей в каждом конкретном случае, а, прежде всего, достигшая цели в рамках исторической эпохи, причем, в предвидении комплекса общих причин последующего неизбежного отрицания первоначальных понятий.
Долгие века незыблемым являлось мнение Аристотеля о том что, чем тяжелее тело, тем оно быстрее летит к земле. Такое понимание возникло в сознании Аристотеля лишь потому, что он оторвал процесс формирования понятия от практики. Когда Галилей поставил эксперимент, то в его сознании сформировалось новое понятие о свойствах «тяжести», адекватное реальной действительности, хотя понятие «гравитация» ученые до сих пор не могут наполнить конкретным содержанием, а лишь довольствуются наличием самого факта «притяжения», не имея представления о его материальных носителях.
Примерно таким же, медленным и робким было, например, движение понятия «атом» от древнегреческого, через томпсоновское к резерфордовскому, на что и ушли сотни лет в силу несовершенства методологии формирования понятия. Главное в истории становления этого понятия состоит в том, что каждое последующее понятие могло быть принято лишь в форме бескомпромиссного отрицания предыдущего понятия, а самым привлекательным моментом этого процесса был скачок качества, определенности мысли от знания прежнего понятия к новому, беспрецедентному понятию «атом». То, что словарная точка зрения порой граничит с абсурдом, доказывается хотя бы тем, что словом «неделимый» т.е. «атомос» по-прежнему обозначается нечто, состоящее из ядра и электронов, вращающихся на сумасшедших расстояниях от ядра. Иначе говоря, беспрецедентность и есть наиболее принципиальный и продуктивный момент познания истины и формирования понятия.
Та или иная степень понимания, которая была присуща общественному сознанию до появления трудов, например, Гегеля и Маркса, являлась лишь кажущимся пониманием. Этот уровень тысячелетиями сопутствовал человеку и являлся непосредственной предпосылкой к практике, т.е. тем моментом мышления, когда у человека возникало ОЩУЩЕНИЕ достаточности информации об объекте осмысления, её полноты. До Маркса, общественному сознанию удалость достичь практически полного понимания лишь в основных арифметических действиях, теоремах Евклида, в узких областях материального производства, в эмпирической медицине, в некоторых разделах астрономии. Поэтому вполне закономерно, что в условиях господствующего массового недопонимания и фрагментарного понимания, человечество повсеместно было погружено в мистическое, неадекватное восприятие действительности.
Неоправданно применять слово понятие и к процессу фиксации в памяти явлений бытия, Как показывает практика и у животных значительное количество элементов внешнего мира отражается адекватно. Однако животные способны пугаться не только человека, но и чучела человека, они бегут, например, от огня, но не всегда в сторону воды. Человек же способен не только зафиксировать в своем сознании, например, огонь и воду, но и реагировать на каждый из факторов адекватно, избирательно.
О наличии или отсутствии понятия в сознании человека можно судить по результатам его деятельности. В этом смысле, понятие есть команда на действие, но не в виде условного сигнала, а в виде субъективной модели ситуации, программы действия, создающей у субъекта чувство уверенности, превращающейся в побудительный мотив. Действие и является тем внешним признаком, по которому можно судить о том, что субъект достиг субъективного ощущения понимания им ситуации. Но только результат способен поставить окончательный диагноз, было ли понимание адекватным, истинным или оно было непониманием, вызвавшим лишь ощущение понимания, т.е. иллюзию.
Следовательно, по одному и тому же вопросу современное общественное сознание есть разнопонимание, сумма недопониманий, рожденных незаконченностью движения к полному пониманию, и явных заблуждений. Т.е. общественное сознание в каждый момент времени представлено совокупностью многих разнопониманий, каждое из которых воспринимается её носителем как истинное. В этом смысле понятие является, до известной степени, инструментом естественного отбора особей с разным уровнем интеллектуального потенциала.
Слово понятие принято для обозначения такого уровня движения мысли, которое не только фиксирует форму факта, а сущность факта и, одновременно, отдает себе отчет в безусловной истинности всей цепочки умозаключений, возникших по ходу формирования понятия. Адекватным может быть только то понятие, которое не содержит в себе логических «белых пятен», т.е. тех моментов процесса мышления, природа которых непонятна самому исследователю. Иными словами, не только содержание, но и логические звенья приведшие к адекватному постижению содержания и, следовательно, сущности явления, образуют истинное понятие.
Понятие возникает в сознании человека ровно в той мере, в какой процесс мышления повторяет ход причинно-следственных процессов. Отражение камня в психике животного не образует понятий, тождественных камню. Только человек, наполнивший свое сознание геологическими понятиями о происхождении «камней», может понять их природу в отличительных особенностях и свойствах, возможное их применение в строительстве, или в промышленности, в энергетике или скульптуре, военном деле или в коммерции, науке или во всех этих областях одновременно.
Невозможно сформировать понятие какого-либо факта, если взамен логики, т.е. мышления тождественного объективному мироустройству, воспользоваться молитвами. Легко поставить эксперимент, принудив ученых отказаться от использования проверенных логических конструкций и перейти к использованию самых известных и популярных молитв из всех религий мира и колокольного звона.
Алхимики потому и выросли в химиков, что категорическим образом отказались от услуг религии, и, тайно, перешли от крайней доверчивости к практическому поиску «философского камня» путем практической манипуляции с реальными веществами и силами природы. Их мысль, на первых порах лишь фиксировала метаморфозы материалов и методов воздействия на них, чтобы затем понять взаимосвязь различных моментов исследования. Показательно и то, что чем дальше алхимики уходили от мистики, от использования шерсти летучих мышей и менструальной крови в своих опытах, чем точнее фиксировали они реальные свойства органических и неорганических веществ, тем стремительнее они расширяли круг своих понятий о веществах, тем жестче привязывалась логика их мышления к «логике» объективных взаимодействий материального мира, обеспечивая, тем самым, становление авторитета ТОЧНЫХ НАУК, вся точность которых базировалась на степени соответствия движения мысли движению электронов и протонов.
Таким образом, «понятие» не является таковым, и не способно к саморазвитию, т.е. к прогнозированию, если в содержание понятия не входит метод, путь познания, с помощью которого образовано понятие. «Понятие», не содержащее в себе возможных и неизбежных продолжений, обрезано в самом главном, что свидетельствует об отсутствии истинного понятия предмета исследования в сознании исследователя.
Заключение
Понятие капитал, включает в себя, как минимум, «Науку логики», шесть томов «Капитала», «Развитие капитализма в России», «Империализм как высшая стадия капитализма» и все остальное, лучшее, что выработало человечество за время исследования этого явления. Страшно? Но освоить это понятие может только тот, «кто не страшась усталости…».
Валерий ПОДГУЗОВ
Источник
|
