 «Революция должна состоять не в том, чтобы новый класс командовал, управлял при помощи старой государственной машины, а в том, чтобы он разбил эту машину и командовал, управлял при помощи новой машины…» (Ленин, «Государство и революция»).
Обратиться к этому ленинскому положению заставляют массовые протестные выступления трудящихся, происходящие сегодня практически во всех странах мира, главное в которых, - их антикапиталистическая направленность, что естественно, ибо современный капитализм настолько обострил все экономические, политические, социальные противоречия и беды общества, настолько показал свою неспособность к управлению современным обществом, что заставил миллионы людей подняться на борьбу с ним. Тем не менее, капитализм выдерживает эти удары и даже идет в наступление, решая собственные проблемы за счет трудящихся. То есть, несмотря на всю шаткость состояния современного капитализма, в обществе пока не сформировалось общественной силы, способной преодолеть его сопротивление. Разобраться в причинах такого положения, понять их и использовать их в борьбе за социальный прогресс, вот первоочередная задача коммунистов сегодня. Не поняв и не исправив положение, нечего и помышлять о собственном наступлении.
Сегодня все антикапиталистические протесты, даже направляемые современными левыми партиями, носят характер реформистских и нацелены лишь на частичные улучшения буржуазно-демократической системы. То есть они не выходят из рамок буржуазных общественно-экономических отношений, а значит, не смогут затронуть основы капитализма. Так на массовом митинге Коммунистической партии Греции 4.11.11 Алека Папарига, Генеральный секретарь ЦК КПГ, в частности заявила:
«КПГ призывает народ бороться за то, чтобы народной собственностью стали концентрированные средства производства в промышленности, национализированная земля, крупные предприятия в сельскохозяйственном секторе и крупные предприятия торговли».
Как видим, здесь ставится задача не о социалистической революции, не о ниспровержении буржуазии и уничтожении капиталистических отношений собственности, в чем единственно и может быть выход из всех современных производственно-социальных бед, а лишь по обобществлению какой-то части производительных сил общества. Однако видеть задачи коммунистов лишь в обобществлении неких концентрированных [?] средств производства, значит урезывать марксизм, искажать его, сводить его к тому, что приемлемо для буржуазии. Разве государственно-монополистический капитализм, уже обобществивший весьма значительную часть производительного потенциала стран не соответствует этому требованию? Но разве перестает он от того быть капитализмом? Чем тогда КПГ, предстающая в глазах многих наших коммунистов примером революционности, отличается от КПУ, открыто провозглашающей курс на государственный капитализм? Лишь тем, что акции, проводимые КПГ, носят более массовый и более острый характер. Но думается, что когда и в Украине капитализм доведет народные массы до предела, то и их выступления примут не менее массовый и острый характер. Даже без руководства КПУ. Вспомним хотя бы «помаранчевые» времена или нынешние выступления чернобыльцев. В то же время, разве митинговая активность греков мешает властям откровенно издеваться над их мнением и вызывающе нагло продолжать вести свою политику? Как видим, внешняя грозность массовых выступлений хотя и подрывает устои буржуазного порядка, но отнюдь не означает их сущностную революционность, тем паче социалистичность. Чтобы не создалось мнение, что столь важные выводы делаются только на одном митинговом заявлении руководителя партии, обратимся к Программе КПГ и официальным партийным документам, принятым на ее последних, 17-м и 18-м, съездах. В частности, резолюции 17-го съезда КПГ требует «…более четко выделить коммунистическую позицию, некоторый коммунистический полюс, для того чтобы лучшим образом преодолеть проблемы и трудности этой борьбы…», но на практике в этом направлении ничего масштабного или основательного не делается. Вот как говорится в Программе партии о задачах, стоящих перед коммунистами Греции:
«Основные программные направления и цели борьбы:
Освобождение нашей страны от оков Европейского Союза, как основной предпосылки реализации возможностей ее развития, для действительного улучшения жизненного уровня трудящихся и признания их прав.
Отказ страны от участия в любых империалистических вмешательствах и планах, независимо от того, как они реализуются…
Деятельность по борьбе с острой проблемой безработицы, защита и существенное повышение доходов народа…
Борьба за демократизацию государственного управления, вооруженных сил, органов безопасности и системы правосудия…».
И так далее, вплоть до борьбы по защите окружающей среды. Но где здесь речь о собственно коммунистической позиции? 18-й, последний, съезд партии в своей Политической резолюции также не столько раскрывает эту позицию, сколько ее затуманивает:
«6. Основные направления борьбы рабочего и народного движения.
Цели борьбы, её направления и требования выявляют необходимость выбора другого путь развития, отличного от пути развития, который определяется интересами монополий и капитала в целом. Рабочее движение должно противопоставить свою стратегию стратегии капитала, принять обширный план действий, тем более в условиях объективного роста общественных потребностей и снижения возможности их удовлетворения».
Однако марксизмом уже выбран и проверен победоносный путь борьбы, имеющий более стратегичную цель: полное освобождение всех трудящихся от всякого гнета и эксплуатации. Это и есть стратегия рабочего движения. Собственная и самостоятельная, а не какое-то противопоставление стратегии капитала. Для коммунистов речь идет не о противопоставлении, а о борьбе классов и, конкретнее, об уничтожении классов, в том числе и класса пролетариев. Чтобы достичь эту цель, если и нужен некий обширный план действий, то непременно устремленный к безоговорочному отстранению буржуазии от власти. Ибо только власть, находящаяся в руках рабочего класс, способна упразднить частную собственность и передать всю землю, орудия, заводы, машины, рудники в руки всего народа для устройства социалистического общества, в котором будет ликвидирована эксплуатация, а все производимое и все улучшения производства пойдут на пользу самим трудящимся.
«…Лозунгом нашей эпохи, - учил Ленин, - неизбежно являются и должны быть: уничтожение классов; диктатура пролетариата для осуществления этой цели» («О борьбе внутри итальянской социалистической партии»).
Это и есть четко сформулированная коммунистическая позиция, указание классика на единственный способ решить классовые проблемы. Марксизм говорит не о пассивном служении этому движению на каждой его отдельной стадии, а о представлении интересов всего движения в целом, указание этому движению его конечной цели, его политических задач, охрана его идейной самостоятельности. Движение, не следующее этому принципу, мельчает и необходимо впадает в буржуазность. Отсюда со всей очевидностью, вытекает обязанность коммунистов: ни на минуту не отказываясь от защиты пролетарских классовых интересов в узком смысле, ставить, прежде всего, стратегические задачи, сформулированные классиками и проверенные практикой побед.
Ленин учил, что, в отличие от оппортунистически-реформистских программ, обычно состоящих из многих частичных пунктов, революционная программа коммунистов состоит собственно из одного общего пункта: свержение тирании буржуазии, освобождение трудящихся масс от эксплуатации. Но как раз об этом в Программе греческих коммунистов, за исключением отдельных оговорок и ссылок, ничего конкретного не говорится. Нигде в ней не говорится ни о социалистической революции, ни об упразднении частной собственности, ни о таком изменении государственной системы, которая бы устанавливала в обществе подлинную, т.е. пролетарскую, демократию. Но именно эти положения составляют коммунистическую суть, образно говоря - душу, марксизма, а без них он превращается в пустую погремушку.
Исходя из поставленных задач и целей борьбы, партия определяет свою стратегию и тактику. В представлении КПГ она состоит в создании антиимпериалистического, антимонополистического демократического фронта борьбы и переход к социализму посредством этого фронта. Так Программа утверждает, что якобы «в ходе борьбы, по степени углубления ее антикапиталистического характера, Фронт примет признаки [?!] революционного [?] народного фронта». Хотя даже в этом случае ему предписывается лишь продолжать «сплачивать и мобилизовать более широкие народные массы».
Усмотреть в сказанном некую программу движения к социализму, даже при большом желании, невозможно. Хуже, приходишь к выводу, что с имеющимися программными установками и стратегией борьбы, КПГ, несмотря на всю ее активность в протестных акциях привести свою страну к социализму, а трудовой народ к освобождению, не может. Она готова лишь к выводу масс населения на протесты, но не готова вести их к социализму.
В Программе ведется речь и о классовой борьбе, и о рабочем классе, однако упускается решающая марксистская мысль, что тот, кто признает только борьбу классов, еще не марксист и может оказаться еще не вышедшим из рамок буржуазного мышления и буржуазной политики, что учение о классовой борьбе создано не Марксом, а буржуазией до Маркса и для буржуазии и, вообще говоря, в такой редакции неприемлемо для коммунистов. Говоря словами Ленина, «…марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата» («Государство и революция»). Но о том в Программе КПГ даже не упоминается. Не менее урезанно представляется и роль рабочего класса, о котором речь ведется не как об определяющей силе всего революционно-социалистического движения, а как лишь о руководящей силе этого движения среди иных движущих сил - «Движущими силами социалистической революции являются - рабочий класс как руководящая сила, полупролетарии, бедное крестьянство и наиболее угнетаемые народные мелкобуржуазные слои города». При такой постановке, а все иные руководящие партийные рассуждения из нее не выходят, имеют место сразу два принципиальных искажения марксизма - умаление истинной значимости рабочего класса и принижение руководящей роль партии. Дело в том, что без партии, соединяющей рабочее движение с наукой, т.е. вносящей в это движение сознание, оно никогда не сможет выйти из рамок экономизма и реформизма, а его руководящая роль ограничится лишь стуком касок по асфальту.
Видимо, боясь оттолкнуть от себя других участников Фронта и вообще «широкие массы населения», выделением и обособлением рабочего класса, строго классовым подходом, КПГ отступает от того объективного обстоятельства, что только и исключительно рабочий класс, который на каждом шагу сталкивается лицом к лицу со своим главным врагом - с классом капиталистов, и в борьбе с ним, становится до конца последовательным социалистом и решительным борцом за социальный прогресс, что только рабочий класс, являющийся собственным продуктом капитализма, не может освободиться, не уничтожив всю возвышающуюся над ним надстройку из слоев, образующих буржуазное общество, что все иные классы, слои, группы борются с буржуазией лишь за спасение и улучшение своего существования. Если они революционны, то только постольку, поскольку им грозит переход в ряды пролетариата.
То есть, рабочий класс единственный из всех классов, которые противостоят буржуазии, представляет собой класс способный довести социалистическую революцию до победы. В то же время только этот класс, который сам сплочен, обучен и организован капиталом, представляет силу, могущую повести за собой всю прочую распыленную и раздробленную пролетарскую массу. Только этот класс, благодаря своей партии превращающий стихийную борьбу против отдельных угнетателей в сознательную борьбу против всего класса угнетателей, может помочь трудящимся массам объединиться и сплотиться. Марксизм, невзирая на все и всякие интеллигентские страшилки, открыто провозглашает, что к социализму человечество придет не иначе, как через диктатуру этого класса. Поэтому роль рабочего класса значительно существеннее, чем простое руководство в протестных движениях. Однако в Программе КПГ роль рабочего класса, хоть и называется гегемонической, но нигде делом не подтверждается и вся борьба предусматривается не на основе гегемонии, а на основе простого, лишь с самоуспокаивающей оговоркой, руководящего представительства в неких Фронтах. Фактически имеет место избитое оппортунистическое искажение марксизма.
Поскольку внешняя «грозность» Всерабочего Фронта (ПАМЕ) в Греции сегодня вводит в заблуждение многих коммунистов и они принимают стратегию КПГ как пример для себя (собственно появление данного материала и вызвано этой причиной), необходимо глубже разобраться в вопросе этой стратегической линии борьбы: через Фронты к социализму.
В Программе КПГ сказано:
«Органы этого фронта должны стать штабами борьбы на любом уровне, организаторами, руководителями острых классовых столкновений. Не будут ограничиваться функциями давления и контроля на буржуазное государство и на другие буржуазные учреждения. Они должны мобилизовать народ, чтобы сорвать антинародные планы, организовать непослушание к «верхам». Создавать через борьбу новые народные институты для противоборства буржуазным институтам, узаконивающим диктатуру монополий».
И еще:
«Под руководством КПГ, самого боевого и опытного отряда рабочего класса, Фронт будет завоевывать способность вовремя менять все формы борьбы, чтобы отражать реакцию и контрнаступления, со стороны господствующего класса страны. В критические моменты столкновения, когда в повестку дня войдет вопрос о разрыве с самой капиталистической системой, пройдет перегруппировка и изменение в соотношении политических сил».
Несмотря на витиеватость формулировок, вполне четко проводится мысль, что центром и главным орудием борьбы является Фронт. Однако это прямо противоречит марксистской стратегии революции в ее сущностном смысле. Не осознав до конца или не приняв марксистскую диаматику борьбы, КПГ уходит от того ее важнейшего положения, что объединить и сплотить все и всякие пролетарские силы призвана и может исключительно партия рабочего класса, что лишь партия рабочего класса, способна объединить, сплотить и направить все силы пролетариата.
У некоторых читателей может возникнуть вопрос. Ведь замысел Фронтов, собственно, в том и состоит, чтобы объединить, сплотить пролетарскую массу и поставить ее под управление партии. Да, внешне все так и выглядит. Однако, в сущности, принципиально отличается от марксистского понимания проблемы. Вспомним опыт большевиков, как образец марксистского подхода к делу революции. Большевики не механически собирали различных отдельных противников капитализма, но, прежде всего, стремились установить в каждом из них свое влияние и на этой основе вести их за собой. Для чего они активно внедрялись во все и всякие пролетарские организации, вбирали в себя их лучшие элементы и таким образом глубоко и широко охватывали своим влиянием всю пролетарскую массу, объединяли и сплачивали ее на марксистской основе. Дело не в том, чтобы формально подчинить все организации партийному руководству своей партии. Дело в том, чтобы члены партии, входящие в состав этих организаций, как люди авторитетные и влиятельные, принимали все меры убеждения к тому, чтобы организации сближались в своей работе с партией рабочего класса и добровольно принимали ее руководство.
Как известно, ленинское определение гласит, что партия есть «высшая форма классового объединения пролетариев, политическое руководство которой должно быть распространено на все другие формы организации пролетариата». Потому, при большевиках, объединение пролетарских сил партией, являло собой не просто сумму отдельных, разрозненных организаций, каждая из которых исходит из собственных интересов, ставит собственные цели, ведет работу в своей обособленной сфере, но составляло идеологически и политически цельное общее, т.е. организацию, признающую гегемонию пролетариата во всех важных вопросах политической борьбы. Поэтому вся их совместная работа велась в одном направлении. Только партия рабочего класса, только партия коммунистов, твердо стоящая на позициях марксизма-ленинизма и вобравшая в себя все лучшие элементы рабочего класса, может выполнить роль центрального руководителя и организатора пролетарского движения. Ибо лишь она способна не только выработать ту общую, научно обоснованную линию, по которой должны вести свою работу все организации, но и имеет возможность примером организованности побудить всех союзников по Фронту провести эту линию в жизнь.
Все рассуждения о «независимости», «самостийности» для отдельных организаций Фронта есть оппортунизм, плодящий независимых парламентариев и оторванных от народных масс узколобых «профессионалов». Главное же условие победы состоит в том, что только партия коммунистов, действительно вооруженная научной теорией общественного развития, способна гарантировать массам стратегичность их борьбы. Фронты же, в силу своей идеологической многоликости и организационной многоукладности, вместо слаженных действий, на самых ответственных поворотах истории, всегда порождали затяжные конфликты и гражданские войны.
В отличие от большевистских объединений пролетарских сил нынешние левые Фронты, лишь формально соединяют различные антикапиталистические и просто либерально-демократические силы, не пытаясь, при этом, преодолеть разобщенность как идеологических позиций, так и руководства каждой из них, что не только не скрывается, но прямо устанавливается Программой КПГ:
«На Фронт будет влиять уровень согласия политических сил, образующих его в союзе с КПГ. Программные направления и цели борьбы Фронта имеют внутреннюю смежность и иерархию. Приспосабливаются к процессу борьбы в зависимости от событий внутри Фронта и от баланса сил на общественной и политической арене…».
К слову, такое приспособленчество в марксизме называется коротко - хвостизм, и подвергается нещадной критике классиков. Партия большевиков представляла собой направляющую и руководящую силу всей пролетарской массы, ведущую эту массу к социалистической революции, в то время как в условиях существующих Фронтов она становится лишь одним из участников протестного движения, способного только выколачивать подачки у капиталистов.
В первом случае, объединением всех сил под единым руководством партии создается цельное, централизованно управляемое, спаянное железной дисциплиной пролетарское движение коммунистического направления, во втором - сумма разрозненных участников, стихийно движимых какими-то собственными интересами. В результате, в первом случае, создается сила способная сокрушить капитализм, во втором - лишь сила способная вести бесперспективную драчку за некие временные улучшения бытовых условий и условий труда. Непонимание или неприятие этого марксистского подхода к законам борьбы, ведет к ошибкам и, в конечном итоге, поражениям в практических действиях. Строительство Фронтов в левом движении ведется несмотря и вопреки однозначному и четкому указанию марксизма, что основное назначение партии состоит в том, чтобы объединять работу всех без исключения массовых организаций антикапиталистического толка и направлять их действия к одной общей цели, к цели освобождения людей от тирании предпринимателей.
Подлинно революционное объединение и сплочение пролетариата, руководство пролетарскими массами в их борьбе за власть, в их борьбе за социализм может быть осуществлено лишь партией рабочего класса. Оно начинается с партии и разворачивается только вокруг нее. Марксизм всем своим опытом побед и поражений доказал, что рабочему классу нужна не просто организация и не организация вообще, а именно партийная форма организации, нужна своя партия, т.е. организация, которая представляет интересы всего пролетарского движения в целом и стремится к развитию в пролетарской массе революционной энергии. Ни один Фронт к тому не способен. В письме Герману Юнгу Маркс писал:
«В своей борьбе против коллективной власти имущих классов пролетариат может действовать как класс, только организовавшись сам в определенную политическую партию, противостоящую всем старым партиям, образованным имущими классами».
Ленин указывал, что
«пролетариат может стать и неизбежно станет непобедимой силой лишь благодаря тому, что идейное объединение его принципами марксизма закрепляется материальным единством организации, сплачивающей миллионы трудящихся в армию рабочего класса» («Шаг вперед, два шага назад»).
Сталин определял, что сила партии коммунистов
«…заключается в том, что она вбирает в себя всех лучших людей пролетариата из всех его массовых организаций. Ее назначение состоит в том, чтобы объединять работу всех без исключения массовых организаций пролетариата и направлять их действия к одной цели, к цели освобождения пролетариата» («К вопросам ленинизма»).
Отсюда следует, что партия коммунистов не может быть действительной партией, если она тащится в хвосте за стихийными движениями, если не может преодолеть косность этих движений, если не умеет подняться выше минутных интересов пролетариата и не умеет поднимать массы до уровня классовых интересов пролетариата. Партия должна стоять впереди масс, видеть дальше масс, вести массы за собой. Многочисленные организации при известных условиях абсолютно необходимы рабочему классу, ибо без них невозможно укрепить его позиции в разнообразных сферах борьбы, невозможно закалить как силу, призванную заменить буржуазные порядки порядками социалистическими. Поэтому обязанность партии коммунистов вести среди всех и всяких, не только входящих во Фронты, организаций такую работу, которая позволит указывать на необходимость социальной революции в интересах их собственного освобождения от гнета капитала, т.е. делать их социалистами, ставить на путь социалистической борьбы.
Другим вопросом, в котором греческие товарищи, на наш взгляд, допускают не просто путаницу, но прямой отход от марксизма, является вопрос о власти. Вот как о том говорит Программа КПГ:
«… КПГ твердо старается убедить в том, что недостаточно, чтобы буржуазные партии и их союзники отошли от власти. Необходимо свергнуть буржуазное государство и его механизмы, формируя новую народную власть - ни что иное, как социалистическую власть.
В условиях апогея классовой борьбы, революционного подъема народного движения, когда начнется революционный процесс, тогда возможно появление правительства как органа народной власти, имеющего согласие и одобрение борющегося народа, без общих выборов и парламентских процедур. В условиях классовых противостояний и большого изнашивания влияния буржуазных партий и их союзников, возможно появление правительства антиимпериалистических антимонополистических сил на основе решений парламента без формирования условий для революционного перехода».
Целый ряд туманных и спорных определений. Что собой конкретно представляет народная или социалистическая власть? Что такое апогей классовой борьбы и когда начинается собственно революционный процесс? Каким образом и откуда появится правительство народной власти? Что сделает это правительство органом именно народной власти? Отсутствие конкретных и четких ответов на данные вопросы фактически превращает Программу КПГ в популистскую декларацию, а на практике означает авантюризм. Не потому ли сегодня, даже проводя по две общие забастовки в неделю, у греческого протестного процесса нет никакого продвижения вперед. Напротив, буржуазный класс позволяет себе вызывающе нагло продолжать свою, все более ухудшающую положение трудящихся, политику. Как видим, простого выведения масс обездоленных на протест недостаточно, чтобы заставить буржуазию выполнять волю и интересы трудящихся. Разве что идти на отдельные мелочные уступки. Больше, не подлежит сомнению, что такое состояние дел будет оставаться и впредь пока у власти находится буржуазия. Изменить его может лишь полное отстранение буржуазии от власти и замена ее властью пролетарской. Для этого нужна длительная, целенаправленная и, главное, конкретная работа. Однако эту задачу, задачу взятия власти в собственные руки, т.е. основную задачу пролетарской, социалистической революции, греческие коммунисты себе не ставят. Ждут изнашивания [?] влияния буржуазных партий и их союзников и возможного [!?] появления [!?] то ли правительства как органа народной власти, то ли правительства антиимпериалистических антимонополистических сил. Думается, что уход от конкретности в вопросах о власти также является порочным следствием участия КПГ во Фронте, ее боязни оттолкнуть от себя другие его организации, составляет как бы некое условие ее участия в нем. Но разве для настоящего коммуниста аморфное братание с кем попало может быть платой за отступление от принципиальных идеологических позиций?
Коммунистической партии можно и нужно, порой, идти на компромиссы, но только на таких условиях и лишь в том случае, если та выгода, которая представляется для коммунистического движения в них неоспорима и стоит того, чтобы ее добиваться. Главное, чтобы классовый коммунистический характер партии не ставился под вопрос.
«При всех и всяких исходах мы должны остаться самостоятельной, чисто-пролетарской партией, выдержанно ведущей трудящиеся массы к их великой социалистической цели» (Ленин, «Аграрная программа…»).
Может ли партия, фактически отказывающаяся от социалистической цели быть орудием социалистической революции? Ответ однозначен, нет.
Как вопрос о власти решали большевики? Еще в Манифесте указано, что пролетариат «не может подняться, не может выпрямиться без того, чтобы при этом не взлетела на воздух вся возвышающаяся над ним настройка из слоев, образующих официальное общество». Ленин конкретизировал, что освобождение угнетенного класса невозможно без уничтожения того аппарата государственной власти, который создан классом угнетающим для обеспечения своего господства, что все прежние революции усовершенствовали государственную машину, а ее надо разбить, сломать и весь государственный аппарат заменить новым, состоящим из вооруженных рабочих, по типу Парижской Коммуны. Ибо, кто хочет уничтожить рабство не только на словах, но и на деле, должен быть готовым к войне, к самым решительным действия против буржуазии, против ее отношений собственности, сопротивление которой будет бешеным, когда начнется ее экспроприация. Уничтожение буржуазного государственного аппарата сразу подрывает господство, влияние буржуазии в массах трудящихся. Поэтому марксизм определяет, что не только взятие власти, но и замена государственного аппарата составляет основное содержание пролетарской революции. В свою очередь, большинство партий, входящих во Фронты, что в Греции, что в России, равно как все буржуазные партии, ставят целью лишь захват государственного здания, усматривая в том главную добычу при своей победе. Если брать шире, то всякая буржуазная революция, а все нынешние майданы пока тем и являются, завершается захватом власти и решает только задачу ее приведения в соответствие с имеющейся капиталистической экономикой, тогда как для пролетарской революции захват власти есть лишь ее начало и имеет целью, чтобы, взяв власть, построить новую, социалистическую экономику. С имеющимся аппаратом буржуазного парламентаризма этого сделать невозможно. Поэтому уклонение КПГ от создания собственной системы государственной власти не просто противоречит положениям марксизма, но вообще делает невозможной победу социалистической революции. Сделаем уточнение, что кроме аппарата угнетения, который собственно надо разрушить и заменить, в современном государстве есть аппарат учетно-регистрационный. Этот аппарат разбивать нельзя и не надо. Его надо вырвать из подчинения капиталистам и подчинить пролетарским органам власти, сделать более широким, всеобъемлющим, более всенародным. Как отмечено, взятие власти только начало дела, причем не самое сложное. Главное, чтобы удержать власть, укрепить ее, сделать непобедимой, организовать социалистические преобразования. Что немыслимо без собственного государственного аппарата, как централизованной организации силы, организации насилия и для подавления сопротивления эксплуататоров и для руководства громадной массой населения в деле налаживания социалистического хозяйства. Как учит марксизм, государство есть орудие в руках господствующего класса для подавления сопротивления своих классовых противников. В этом отношении пролетарское государство не отличается от других, но с той принципиальной разницей, что если все прежние государства являлись диктатурой эксплуатирующего меньшинства над эксплуатируемым большинством, то пролетарское государство является диктатурой эксплуатируемого большинства над эксплуатирующим меньшинством. Не подлежит сомнению, что такую задачу коммунисты должны решать заблаговременно, уже в ходе подготовки к революции, невзирая на риск вызвать к себе недовольство союзников по Фронту. Ибо, даже свалив буржуазную власть в ходе всенародных выступлений, но, не имея уже заранее подготовленных элементов собственных органов власти, греческие товарищи не смогут, ни утвердить победу, ни, тем более, удержать ее. Вот и придется им либо оставлять прежнюю, т.е. буржуазную, систему власти, а с тем и неизбежность последующего поражения, либо в авральном порядке, на ходу, со всеми вытекающими из спешности следствиями, ее формировать.
Без предварительной заблаговременной подготовки к взятию власти, даже в случае установления такой цели в своей Программе, они обрекают себя на конечное поражение. Вспомним опыт большевиков с их Советами и, учитывая, что ленинская теория революции не есть чисто «русская» теория, а теория обязательная для всех стран, что большевизм - образец тактики для всех, сопоставим его с положением дел у греческих коммунистов. Так, например, вся борьба большевиков осуществлялась в форме революционного движения масс за власть Советов, путем последовательной борьбы сначала за превращение Советов в органы мобилизации масс, затем в органы восстания и, в конечном итоге, в аппарат новой пролетарской государственности. Почему Советы? Во-первых, этот аппарат дает партии коммунистов самую тесную, неразрывную связь с массами, с большинством народа. Во-вторых, является орудием пролетарской революции, поскольку посредством его партия и авангард рабочего класса, т.е. самая сознательная, самая энергичная, передовая часть угнетенных классов, рабочих и крестьян, могут поднимать, воспитывать, обучать и вести за собой всю гигантскую массу этих классов, до сих пор стоявших вне политической жизни, вне истории. В-третьих, Советы подготавливают новый аппарат власти, ибо со старым аппаратом власть не удержать, а новый аппарат сразу создать нельзя. Советы есть власть, при которой почин и самостоятельность большинства народа состоит не только в выборе депутатов, но и в управлении государством, в осуществлении реформ и преобразований. Такая власть дает возможность подняться тем, кого угнетали, и самим брать в свои руки управление государством, управление хозяйством, управление производством. Значит становится их делом, значит становится непобедимой. Этой диаматики греческие коммунисты, пока, не поняли и сегодня не обладают подобным аппаратом. Хуже того, даже не предполагают его создавать. Тем заранее обрекают себя на полный разгром, на бесперспективность своей нынешней борьбы. Подчеркнем, никакой Фронт подобных задач выполнить не сможет, поскольку по самому своему замыслу есть лишь способ формального соединения отдельных разношерстных политических организаций в общем протестном движении, но не приспособлен ни к взятию, ни, тем более, к организации власти, в то время как Советы, изначально, по своей сути, есть аппарат реальный пролетарской власти, на деле выполняющий функции диктатуры пролетариата. Пока же можно лишь сочувствовать греческим рабочим, ведущим героическую, но фактически не несущую существенных побед, разве что копеечных улучшений жизни, борьбу.
В марксистском рассмотрении вопрос о власти неизбежно связан с вопросом диктатуры. В работе «Государство и революция» Ленин говорит:
«Учение о классовой борьбе, примененное Марксом к вопросу о государстве и о социалистической революции, ведет необходимо к признанию политического господства пролетариата, его диктатуры, т.е. власти, не разделяемой ни с кем и опирающейся непосредственно на вооруженную силу масс. Свержение буржуазии осуществимо лишь превращением пролетариата в господствующий класс, способный подавить неизбежное, отчаянное, сопротивление буржуазии и организовать для нового уклада хозяйства все трудящиеся и эксплуатируемые массы». Далее Ленин определяет: «марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата». И шире: «Сущность учения Маркса о государстве усвоена только тем, кто понял, что диктатура одного класса является необходимой не только для всякого классового общества вообще, не только для пролетариата, свергнувшего буржуазию, но и для целого исторического периода, отделяющего капитализм от «общества без классов», от коммунизма».
Отсюда следует чрезвычайно точный, определенный, практически осязаемый вывод: только диктатура одного класса, класса рабочих, может победить буржуазию, упразднить буржуазные отношения собственности, обобществить средства производства и организовать социалистическое хозяйствование. В то же время сама диктатура составляет лишь переход к уничтожению классового деления общества, т.е к бесклассовому обществу.
Почему, при этом, нельзя обойтись без диктатуры, нельзя прямо перейти к «чистой» демократии? Потому, что из общества, в котором один класс угнетает другой, нельзя выйти иначе, как диктатурой угнетенного класса, т.е. организацией этого класса в господствующий класс для подавления угнетателей. А диктатура не может дать просто только расширения демократии. Вместе с громадным расширением демократизма, дающим демократию для бедных, т.е. для громадного большинства населения, диктатура дает ряд изъятий из свобод по отношению к угнетателям, эксплуататорам, которых надо подавить, силой сломить их сопротивление. Ясно, что в таком случае нет полной свободы, нет полной демократии.
«Демократия для гигантского большинства народа и подавление силой, т.е. исключение из демократии эксплуататоров, угнетателей народа, - вот каково видоизменение демократии при переходе от капитализма к коммунизму» (Ленин, «Государство и революция»).
Историческая правда состоит в том, что самая борьба с эксплуататорами не кем-то выдумана, а существует на самом деле. История буржуазных революций ясно показывает, что для победы любого класса необходима диктатура, что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре, как власти, не разделяемой ни с кем. Марксизм не придумал диктатуру, а лишь доказал ее необходимость для победы очередной социальной революции. Потому только идеалисты и филистеры могут обманывать себя мечтами о свержении господствующего класса без долгого и трудного подавления его отчаянного сопротивления. Диктатурой. Кто этого не понял или ничего не хочет о том знать, тот ничего не понял в истории революции.
Буржуазный класс, обезглавивший своих конкурентов, феодалов, на деле осуществляющий свою диктатуру через посредство одноклассового «многопартийного» парламента, не может сказать об этом открыто, а потому вынужден лицемерить и лгать. Коммунисты же прямо заявляют, что их государство, равно как всякое иное, есть диктатура. В данном случае Советское государство есть диктатура пролетариата. Разница в том, что буржуазии диктатура нужна в интересах поддержания эксплуатации, т.е. в корыстных интересах ничтожного меньшинства против громадного большинства народа, тогда как пролетариату диктатура нужна в интересах полного уничтожения всякой эксплуатации, т.е. в интересах громадного большинства народа против ничтожного меньшинства эксплуататоров. Буржуазия постоянно призывает пролетарский класс отказаться от применения революционных средств и насилия, но если вспомнить историю, то именно она всегда первой применяла насилие, не останавливаясь перед самым жестоким и кровавым террором, всегда начинала стрелять первой и в Парижскую коммуну, и в Октябрьскую революцию, и при реставрации капитализма в СССР. Сегодня буржуазная пропаганда часто вспоминает венгерские события 56-го года и «пражскую весну». Запугивая обывателя «жестокостями» «тоталитарных» режимов, демонстрирует танки на улицах Будапешта и Праги. Отметим, не стреляющих. Однако умалчивает о той кровавой вакханалии, с которой эти «весны» начинались. С жестоких, достойных времен средневековья, расправ над коммунистами, функционерами народной власти, просто сторонниками социализма, садистски растерзанными телами которых были устланы улицы этих, вроде бы цивилизованных, столиц. Не убитых в схватке, не в силу военной необходимости, а из классовой ненависти буржуазии к новому пролетарскому строю и открывшей в контрреволюции свое подлинное лицо. А как расценить варварский расстрел из танков Верховного Совета России российской контрреволюцией и аплодисменты тому всего буржуазного мира? В недавнем прошлом этот мир радостно приветствовал индонезийского диктатора Сухарто, насильственно свергнувшего близкий к коммунистам режим и зверски убившего около миллиона (!) коммунистов. Безусловно, с одной стороны все это наглядная демонстрация истинной ожесточенности классовой борьбы, но с другой - показательная наука для пролетариата.
Коммунизм стоит выше вражды между буржуазией и пролетариатом, он признает ее неизбежность для рыночного времени, но, в отличие от буржуазии, отрицает ее необходимость в будущем и именно ставит себе целью устранить эту вражду, превратить и паразитариев в созидетелей. Тем не менее, при подготовке и в ходе революции коммунисты, которые не на словах, а на деле хотят уничтожить капитализм, должны быть готовы к самой решительной войне с буржуазией, оказывающей сопротивление, а значит, обязаны воспитывать и подготавливать свои силы к тому, чтобы они действительно выступали, как бескомпромиссная сторона.
Элементарной, азбучной истиной является утверждение, что переход к социализму мыслим в различных формах, в зависимости от конкретных условий каждой страны. Однако это отнюдь не разделяет коммунистов и не является поводом для самостийничества в их рядах, ибо не затрагивает сущностную общность их целей. Поскольку основные отношения между трудом и капиталом везде одни и те же и политическое господство эксплуататорских классов над классами эксплуатируемыми существует повсюду, то принципы и цель пролетарской политики везде одни и те же. Это позволяет коммунистам разных стран не просто пассивно наблюдать за событиями происходящими друг у друга, но и объективно оценивать ход борьбы каждого. Что разумно и полезно для общего дела. Поэтому мы считаем своим правом и товарищеским долгом прямо и открыто высказать греческим и всем товарищам по борьбе с капитализмом свое мнение. Главное - имеющаяся Программа КПГ не может быть признана программой партии коммунистов, поскольку не ведет к социалистической революции и коммунистическому переустройству мира. Нынешняя боевитость греческих товарищей не должна вводить в заблуждение и прикрывать сущностные изъяны стратегии и тактики их борьбы, а именно, отсутствие у них борьбы за социалистическую революцию и социализм. Эта Программа, хотя и ссылается на социализм, но практически ни в одном из своих пунктов не посягает на устои капитализма, не ставит конкретную практическую задачу замены его другой общественной системой. Не ставятся цели ни по взятию власти в собственные руки, не говоря уже о диктатуре, ни по новой форме ее организации, ни по упразднению частной собственности на средства производства. Все эти вопросы лишь формально отмечены. Безлико, неконкретно, туманно, а значит, не представляют собой собственно программы действий. Вот пример характерных для КПГ и ПАМЕ формулировок. На встрече в сентябре с активистами профсоюза «Защита» на прямой и конкретный вопрос: «Вы боретесь за переход власти к трудящимся. Как думаете его практически осуществить?» функционерами ПАМЕ был дан ответ: «Считаем, что условия для этого в Греции могут сложиться. Для такого перехода власти нас должна поддержать масса трудящихся. В условиях кризиса народ политизируется быстро» (по материалу газеты «Трудовая Россия»). А вот формулировка из Политической резолюции 18 съезда КПГ:
«г) Требование политического изменения должно выйти из рамок правительственного изменения и все более осознаваться как классовое изменение на уровне власти. И на массовом уровне должна выявляться разница правительства, которое избирается народом, и поддерживает систему и правительства, которое является народным, так как оно выражает рабочий класс и народные слои, и является «продуктом» победы народа над буржуазной властью и господством монополий».
Что здесь можно сказать? Шедевр формалистской казуистики. Поэтому, на наш взгляд, в настоящее время борьба КПГ и Всерабочего Фронта Греции носит пробуржуазный либерально-демократический характер, а не классовый и не социалистический. Обратимся к Ленину:
«…классовая борьба, - писал он, - становится настоящей, последовательной, развитой, лишь тогда, когда она охватывает область политики. И в политике можно ограничиться мелкими частностями, можно идти глубже, вплоть до основного. Марксизм признает классовую борьбу вполне развитой, «общенациональной» лишь тогда, когда она не только охватывает политику, но и в политике берет самое существенное: устройство государственной власти» («О либерализме и марксистском понятии классовой борьбы»).
Эту марксистскую истину классовой борьбы греческие коммунисты КПГ не постигли до конца. Вопрос о классовой борьбе - один из самых основных вопросов марксизма. В марксистском понимании борьба становится классовой борьбой лишь тогда, когда рабочие начинают вести борьбу не против отдельного хозяина или правительства, а против всего класса капиталистов, против поддерживающих этот класс правительств. Вместе с тем, по мере того как борьба становится классовой, она необходимо становится политической борьбой. Но и этого мало для революционного преобразования мира. Поэтому марксизм признает классовую борьбу развитой лишь когда она ставит себе целью замену буржуазного устройства государственной власти пролетарским, заменяющим диктатуру буржуазии диктатурой пролетариата. Задача коммунистов в том и состоит, чтобы превратить стихийную протестную борьбу против угнетателей в борьбу за политические и социалистические идеалы пролетарского класса. Поэтому пока греческий рабочий класс, несмотря на свой героизм и решительность выступлений, фактически еще не начал поход против политической власти буржуазии, он продолжает оставаться игрушкой в ее руках. Как бы это не задевало товарищей из КПГ, но сущностное состояние дела именно таково. Безусловно, сегодня в Греции складываются весомые предпосылки к социалистическому повороту. Однако революция возникает лишь из такой ситуации, когда к объективным причинам
«…присоединяется субъективная, именно: присоединяется способность революционного класса на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство, которое никогда, даже и в эпоху кризисов, не «упадет» если его не «уронят» (Ленин, «Крах 2-го Интернационала»).
К социалистической революции и социализму не приведет, разве что несколько приблизит, и нынешняя «фронтовая» стратегия борьбы КПГ. Ибо эта стратегия не готовит движение трудящихся для решительного наступления против политической власти буржуазного класса и замены ее собственной властью, а значит, не способна заменить буржуазные, частно-капиталистические отношения собственности на социалистические, общественные. Но без этого ни о каком социализме даже разговора быть не может. Без этого борьба никогда не выйдет из рамок социализма буржуазного. Сегодня во многих странах правят или правили, в том числе и в Греции, правительства якобы социалистов, но ведь социализма в них и близко не видать. Именно потому, что их «социализм» строится на основе капиталистических отношений собственности и буржуазной системе власти. Вот и меняются, то «правые» на «левых», то «левые» на «правых», то правят совместно в коалициях «народного доверия», удивляя недалекого обывателя, что никаких улучшений для трудового народа это не приносит. Но откуда могут взяться улучшения, когда эксплуататоры продолжают эксплуатировать и обогащаться, а эксплуатируемые, возмущаясь от случая к случаю, продолжают бедствовать и обогащать эксплуататоров. Однако приведенное состояние свойственно не только греческим коммунистам. Если обобщить, то с сожалением надо отметить, что современное коммунистическое движение подавляющей частью продолжает катиться по линии КПСС периода ее идеологического гниения. Начетничество, декларативность, фиксация фактов, стоны, проклятия и угрозы капитализму вместо строгого анализа событий с последовательно марксистских позиций и четких, конкретных задач на борьбу. При этом положение усугубляет глубоко укоренившаяся в отношениях между коммунистами и их организациями порочная политика невмешательства в дела друг друга и взаимного попустительства. Даже когда оппортунизм и прямое предательство кого-то из них видны невооруженным глазом. Что-то наподобие круговой поруки. Для примера можно взять любую совместную резолюцию последних международных конференций коммунистических партий, где, кроме штатных обличений капитализма и общих деклараций, нет ни одного конкретного коммунистического решения.
Рассматривая проблемы современного коммунистического движения, Рабочая партия Украины (РПУ-мл) и Всеукраинский Союз Рабочих (ВСР) пришли к единственно возможному выводу, что причины, определяющие все затруднения и поражения коммунистов, заключены не в неких внешних силах, не в неких происках капиталистов, но в самом коммунистическом движении, а именно, в его фактическом отходе от марксизма. Исходя из этого, поставили себе целью борьбу за восстановление марксистского мировоззрения в сущностном понимании. Чтобы помочь пролетарским массам, прежде всего, осознать необходимость социальной, социалистической революции в их собственных интересах. Разъяснять им, что выйти на майданы не значит решить свои проблемы, что даже при отдельных победах, они не будут ни прочны, ни серьезны, что, несмотря на то, что экономические интересы играют ключевую роль, но самые решающие интересы могут быть удовлетворены только коренными политическими и социалистическими преобразованиями. Тяжело ломать рутину привычного мышления, но без этого победы не будет.Владимир НОВАК Источник
|
