 Что нужно сделать, чтобы окончательно преодолеть стадность в психике людей?
Стратегической целью коммунистической практики является формирование отношений, противоположных тем, которые сложились между людьми в процессе выделения общества из стада приматов, но сохранялись в качестве господствующих, на протяжении всей истории человечества, вплоть до октября 1917 года.
Предыстория человечества характерна тем, что, на этом этапе, племена прямоходящих млекопитающих, оставаясь на стадном уровне развития, вербально оформили многие детали своего быта, формы отношений и средства существования. Наиболее подробное вербальное закрепление стадные принципы и мотивы поведения прямоходящих млекопитающих получили в римском праве (особенно, в части защиты «священного» животного института частной собственности и рабовладельческой демократии) и, в «священных» религиозных заповедях. По мере укрепления религиозных институтов, людей огнем и мечом заставляли верить в то, что общество являет собой паству, стадо своеобразных овец, ведомых пастырем, т.е. пастухом, а потому, стадная форма общественных отношений имеет божественное происхождение.
Если принять во внимание содержание библии, а гораздо надежнее, результаты палеонтологических исследований, то придется признать, что, первоначально, на Земле, возник и существовал миллионы лет животный мир, т.е. устойчивый пример для «Адама и Евы», и у первобытных людей не могло быть иных представлений о формах отношений между живыми существами, кроме стадных. Даже у космических пришельцев. Животный опыт и был закреплен вербально в сознании людей и пришельцев, как образец для подражания. Симптоматично, что и первыми божествами у людей являлись «священная» корова, золотой, но тоже «телец», «минотавр», говорящая змея и т.п.
Натуралистами зафиксированы бесспорные факты использования обезьянами орудий труда (от палки до камня), факты обучения молодняка многоступенчатым приемам добывания пищи. Но история обезьян остается бессодержательной, лишенной признаков прогресса еще и потому, что приматы, пока, не «додумались» до вербальной формы фиксации своих воспроизводственных и организационных достижений. Поэтому каждому новому поколению «бандерлогов» приходится осваивать заново все уроки природы и «воспитателей», через многочисленные повторения одного и того же «урока».
Т.е. психика, недоросшая до вербального уровня, исключает возможность социального антропогенеза, делает невозможным накопление, усвоение, а тем более, творческое развитие социально значимой информации.
Вербальный уровень развития сигнальной системы явился необходимой предпосылкой для выделения человека из животного мира, но недостаточной. Предстоял долгий исторический путь и практика грубых ошибок, чтобы не только научиться обозначать явления словами, но и найти наиболее рациональные пути движения мысли от явления к сущности, от содержания к причинно-следственным связям, т.е. чтобы создать диаматику как предельно конкретную, категориальную, а не формальную логику.
Следовательно, вся, уже состоявшаяся история человечества, есть не что иное, как неспешное движение относительно обособленных этносов от первобытной стадности к собственно человеческим формам взаимодействия, к преодолению атавизма.
Совершенно очевидно, что вся современная демократическая фразеология, по своей сути, т.е. по причинам возникновения, есть вербальная форма закрепления стадных принципов господства большинства над меньшинством при периодической смене вожака, которого, впрочем, со временем, можно затоптать, что и происходит систематически с современными президентами, всенародно избранными и всенародно презираемыми во все цивилизованных странах.
Создание диаматической логики и является тем достаточным условием, которым завершается монополия стадного сознания, и идеалист Гегель, образно говоря, первым в истории человечества перевел себя из разряда «прямоходящего говорящего» в разряд человека, познавшего некоторые законы адекватного, т.е. собственно человеческого мышления.
Процесс выделения человека из стада, начатый систематическим, разнообразным, осмысленным массовым физическим трудом, достиг своего завершения в диалектике Гегеля. Среди наиболее прилежных учеников Гегеля нельзя не отметить Клаузевица, Давида Риккардо, Фейербаха.
Фейербах, уловив главное в идеалистической диалектике Гегеля, стал… материалистом. Маркс, творчески соединив материализм Фейербаха с переработанной им диалектикой Гегеля, создал основы фундаментальной диаматики.
Поставив учение Гегеля с идеалистической головы на материалистические ноги, Маркс доказал, что собственная история человечества начнется лишь после того, как вся ОБЩЕСТВЕННАЯ деятельность людей будет осуществляться в строгом соответствии с познанными объективными законами, т.е. при вполне построенном коммунизме. Все, что происходило, происходит и произойдет с человечеством до этого момента, являлось и является, его предысторией, переполненной атавизмами в религиозной и юридической упаковке.
Достаточно посмотреть на дикие очереди современных двуногих прямоходящих млекопитающих в дни унижающих распродаж, ежегодно проводимых в европейских столицах и в США. Достаточно обратить внимание на парады военных и геев, карнавальные шествия, на религиозные процессии и массовые моления, сборища футбольных, рок и поп «фанов», на грызню либеральных демократов внутри своих стай, на съезды республиканцев и демократов, возню предпринимателей и чиновников у государственных «кормушек», на Майдан, Болотную площадь и Тахрир, чтобы понять, как недалеко психика большинства современных двуногих прямоходящих ушла от стадной.
Еще более гнетущее впечатление должны бы производить на людей дебаты в парламентах мира по поводу расходов на армию и полицию, тюрьмы и спецслужбы. Но, по изложенным выше причинам, не производят. Рост расходов на содержание силовых структур доказывает, что ВСЯ совокупность современных общественных отношений недалеко ушла от стаи бабуинов, в которой клыки вожака, пока не затупятся, являются единственным аргументом в поддержании демократического стадного «порядка».
Появление «Манифеста коммунистической партии», а несколько позже и «Капитала» Маркса, явилось тем историческим событием в культуре человечества, от которого берет начало процесс формирования субъективного потенциала трансформации последней стадоподобной формации, т.е. капитализма, в очеловеченный социум. Впервые люди получили зеркало, в котором без искажений можно было увидеть не только пороки рыночного стада, но и научно обоснованные гарантии превращения его в человеческое общество.
Разумеется, и математика внесла определенный вклад в дело выделения человека из биоты. Но, как показала практика, этих вербальных знаний о КОЛИЧЕСТВЕННЫХ зависимостях в неживой материи совершенно недостаточно для преодоления атавизма в людях. Можно вызубрить тензорные формы исчислений, оставаясь при этом Оппенгеймером, Тейлером, Сахаровым или Березовским. Математические знания, в докоммунистических формациях, лишь повышали власть стяжателей над природой и людьми, превращая саму природу и этнос в предмет конкурентного растерзания, вплоть до мировых войн. Практически каждое техническое открытие эпохи частной собственности, в том числе и атомной энергии, первоначально, находило свое применение в военном деле, и лишь потом в гражданском производстве, а некоторым так и не нашли себе мирной «профессии».
Показательно, что Гегель и Маркс, как свидетельствуют их труды, и в этом можно легко убедиться, прочитав их книги, владели современной им высшей математикой. Но история не знает математиков, в трудах которых просматривалось бы сколь-нибудь удовлетворительное понимание диалектики Гегеля и экономической теории Маркса. Можно сколько угодно злословить в адрес диаматики, но это не может отменить того положения, что невозможно найти кого-нибудь из математиков, прочитавших, хотя бы, «Науку логики». Даже у Эйнштейна хватило сил на Маха и Рассела, а на Гегеля - нет.
Однако поражение, которое потерпела КПСС, доказывает то, что и в среде коммунистов речь должна идти далеко не только о том, чтобы прочитать и запомнить содержание трудов классиков диаматики. Коль скоро носители левой идеи признают систему отношений коммунистического общества диаметрально противоположной системе стадных рыночных демократических отношений капитализма, т.е., если коммунисты в теории, действительно, поднялись выше атавизма, то они и на практике обязаны вести дело так, чтобы коммунистические отношения прошли полную апробацию во внутрипартийной жизни самих левых партии, т.е. пронизали бы всю ее практику и доказали свою эффективность, прежде всего, внутри партии. А многолетняя практика доказала, что современные левые поражены многими буржуазными моральными недугами, среди которых особенно заметна их склонность к мещански мотивированной конкуренции. Редко кто твердо придерживается принципа: «Сочтемся славою, ведь мы свои же люди, и пусть нам общим памятником будет, построенный в боях социализм».
Лозунг осознанного братства должен быть, сначала, реализован самими коммунистами в своей среде, только после этого коммунисты приобретут право убеждать людей, делать этот опыт всеобщим достоянием. Однако, в данном случае, речь ведется не столько о лозунге показного, кровного братства или дружбы «на троих», сколько о научно обоснованной социальной «технологии» становления отношений ИСКРЕННЕГО, НАУЧНОГО братства.
Только тогда, когда принципы братства, их теоретические формулы получат в индивидуальном сознании каждого партийца точное понимание и чувственно-эмоциональное одобрение, ТОЛЬКО когда повседневный личный опыт строительства подлинного общества не будет уже порождать неврозы, приступы зависти, когда общий результат в виде прогресса социума будет вызывать искреннее ликование в душе индивида, ТОЛЬКО в этом случае в сознании индивида может и должна возникнуть уверенность в том, что в нем умерло животное, т.е. эгоизм и утвердилось научное ПОНИМАНИЕ диаматики личного и общественного.
Реальная коммунизация общества есть важнейшее условия личного счастья каждого индивида и, одновременно, главная форма «оплаты» за его труды.
Но с древнейших времен и по сей день вопрос дипломированности решается намного легче, чем вопрос подлинной и всесторонней образованности большинства жителей планеты. Поэтому люди, на протяжении всей своей истории, в процессе производства материальных условий своего существования, ВЫНУЖДЕНЫ вступать между собой в экономические отношения при отсутствии у них научных знаний о том, что они творят на самом деле. Если бы было иначе, то олигархам не удавалось бы плодить миллионные армии обманутых, «кинутых» и «обутых» дольщиков, пайщиков, вкладчиков с дипломами МИФИ и МГУ.
Постепенно все больше проявляет себя растущее осознание того факта, что ведущей формой рыночных демократических отношений являлась и является конкуренция всех со всеми… до полного уничтожения конкурента. Но в обыденном сознании все еще коренится то заблуждение, что конкуренция это разновидность рыцарского поединка с открытым забралом.
Люди, веками, торгуясь на рынках, не понимали, что, этот, полный бесстыдства и жадности, акт и есть главный момент конкуренции, что суть процесса обсуждения цен, т.е. торги, состоит в стремлении обоих торгующихся обмануть друг друга и, одновременно, не дать обмануть себя. Они не понимали того, что в ходе торгов всегда и везде один из торгующих оказывается объективно обманутым, т.е. проигравшим ценовую конкуренцию. Современная финансовая система демонстрирует повсеместно одно и то же: бессовестное стремление стран продавцов обобрать страны покупателей, страны-кредитора задушить страну-должника уже на стадии заключения кредитного соглашения, а страну-должника - не возвратить кредит, т.е. разорить страну-банк.
Этот процесс довольно содержательно и откровенно показан, например, и Соросом в его книге «Кризис мирового капитализма», и Джоном Перкинсоном в его книге «Откровения экономического убийцы». Вся экономическая история человечества до Ленина и Сталина, есть история господства «метода тыка», т.е. эксплуатации русской лицензионной технологии «авось» под европейским PR-брендом «риски».
История СССР есть первая попытка перевести экономические отношения между людьми в русло научного подхода. До 1917 года, во всей мировой экономике, способность мозга к мышлению использовалась лишь спекулятивно, например, для нарушения требований закона стоимости. Предприниматели, размышляя над ценами, старались сделать себе как лучше, т.е. обсчитать ближнего, а получалось, как всегда: «перепроизводство» товаров, инфляция, массовое банкротство, безработица, кризис, война, гибель миллионов людей и огромной массы материальных ценностей, бессмысленная трата времени жизни целых поколений.
Коммунизм, напротив, может быть основан лишь на сознательном планомерном использовании объективных законов оптимизации производственных отношений и, следовательно, исключает неэффективную растрату материальных, интеллектуальных, хронометрических и демографических ресурсов общества. Естественно, найдутся демократы, которые скажут: «Почему же тогда экономика СССР проиграла экономическое соревнование капитализму?».
Во-первых, непонятно, почему многие современные российские интеллигенты радуются своей победе над СССР, ведь РФ вымирает, уже потеряв населения больше, чем СССР во второй мировой войне. Стало ясно, во имя чего рыночный мир стремился к победе над социализмом в экономическом соревновании. Но в узком сознании рыночных интеллигентов сам факт победы затмевает весь её каннибализм. Во-вторых, многолетняя рецессия экономики в США, кризис в Испании, Греции, Португалии, гражданская войн в арабском мире, есть следствие «проигрыша» СССР. В-третьих, СССР рухнул потому, что уже в КПСС, времен Горбачева, как минимум, две трети членов партии не владели марксистской теорией, чаще всего, ни в какой степени, но, пользуясь демократической процедурой, пробивались в руководство. В связи с этим весь директорский, генеральский, министерский, «цековский» корпус руководящего состава в СССР не имел ничего общего с коммунизмом. Они НЕ ЗНАЛИ, как его строить. Руководство постсталинской КПСС, даже при наличии горячего желания у отдельных членов ЦК, было абсолютно не способно привнести научность в практику расширенного коммунистического воспроизводства социалистического общества. Начиная с Хрущева, особенно после удаления из ЦК Молотова и Шепилова, в руководстве КПСС уже не было членов, которых можно было бы назвать марксистами-теоретиками, хоть в каком-то приближении. Именно поэтому все рыночные демократические СМИ отмечают ежегодно памятные даты жизни и деятельности Хрущева, Косыгина, Андропова, Горбачева, Ельцина, Яковлева, Шеварднадзе как своих агентов, без глупости и предательства которых разрушение СССР было бы невозможным.
Бесславно завершившаяся история КПСС и трудности, переживаемые современными левыми партиями, систематически происходящие в них расколы, отсутствие сколь-нибудь значительных политических результатов, убедительно доказывают, что нормы внутрипартийной жизни и формы отношений между членами партий не соответствовали и до сих пор не соответствуют критериям коммунистичности.
Поэтому, прежде чем строить коммунистические, т.е. научно обоснованные отношения в обществе, необходимо, чтобы партия научилась бескомпромиссно строить эти отношения внутри себя.
Нужно обладать бездной недомыслия, чтобы претендовать на роль авангардной партии и, в то же время, не уметь строить коммунистические отношения в самой партийной среде.
Опыт РСДРП учит, что, Ленин и Сталин, подходя к историческому моменту, когда необходимо было начинать масштабные практические действия, так или иначе, освобождали партию от членов, имевших море «своих мнений», отличных от научного. Практика показала, что многочисленные носители «своих мнений» в партии, на самом деле, всегда являлись носителями абсолютно ошибочных мнений и «нравственности» желудочно-генитального происхождения.
Не было случая, чтобы Ленин или Сталин выходили из большевиков и вступали в меньшевистское крыло партии. Наоборот, именно меньшевики, в т.ч. Троцкий, и многие будущие троцкисты вступали в большевики, выходя, формально, из стада меньшевиков, и на каждом решительном повороте истории вертелись в политике с последовательностью собачьего хвоста. Показательно, что в 1923 году выходцы из других партий составляли 7% членов РКП(б). Это были отнюдь не рабочие «от станка» и не крестьяне «от сохи». Зафиксированы случаи, когда бывшие белогвардейцы и, даже царские жандармы, образовывали в захолустье ячейки, принимая друг друга в коммунистическую партию. Например, Хрущев, по своей первой партийности, был эсером. Им и остался.
Между тем, построить коммунистические отношения можно лишь тогда, когда активисты коммунистической партии, по коренным вопросам мироздания, встанут на абсолютно научную позицию, когда диаматический способ мироосмысления превратится в органический способ их мышления. Если кого-то вдохновляет дианетика, евгеника или герменефтика, Поппер или Вебер, им совершенно незачем вступать в коммунистическую партию и пытаться убедить коммунистов в несостоятельности диаматики. Они вправе образовывать свою партию на своей идейной основе и на практике доказать состоятельность своего теоретического выбора.
Именно напряженной работы над собой боятся, но, чаще всего, ленятся её выполнять, члены современных партий с коммунистическими названиями. Между тем, тщетны надежды, что можно иметь смутные представления о сущности коммунистических общественных отношениях, но осуществлять практическое построение коммунистического общества.
Можно ли построить коммунизм,
если у членов партии с коммунистическим названием нет совести?
Вполне очевидно, что ни одна из современных демократических, религиозных и этнических партий не претендует на звание: «ум, честь и совесть современной эпохи». Для всех подобных партий важно, чтобы на текущих выборах за нее проголосовало еле заметное большинство избирателей, пришедших к урнам. А после избрания можно и расслабиться, тем более что ничего особенного делать не нужно, поскольку, согласно господствующим парадигмам, все за вас сделают или рынок, или бог.
Однако если преследовать две тесно связанные исторические цели, а именно, исключить перерождение партии с коммунистическим названием и, на этой основе, довести дело строительства коммунизма до победного финала, то придется признать, что главной задачей каждого коммуниста должна стать забота об уровне развития собственной СОВЕСТИ.
Ясно, что слабое знание марксизма большинством членов современных партий с коммунистическими названиями является убедительным доказательством отсутствия совести у этих членов. Крупным показателем бессовестности членов современных левых партий является и состояние полного ничтожества их партийной литературы.
Принцип демократического централизма сыграл злую «шутку» с КПСС не сам по себе, а потому, во-первых, что в последнем комплекте состава КПСС и ее руководства большую часть (примерно, две трети) составляли субъекты, не имевшие совести вообще, а во-вторых, в КПСС, по «странному» стечению обстоятельств, как теперь стало ясно, никто и не предпринимал попыток дать научное объяснение феномену совести. Все, особенно патентованные подлецы, славили Ленина, да «забыли», что Ленин призывал партию работать предельно добросовестно, чтобы рабочие в партии коммунистов видели ум, честь и совесть современной эпохи. Ленин полагал, что «матери истории» нужна не коммунистическая партия по названию, а партия, состоящая из коммунистов.
Как говорится, прочувствуйте разницу.
Чем дальше партия уходила от 1953 года, тем больше она забывала о том, что КПСС должна оставаться единственной партией в мире, которая заботится всецело о качестве партийцев, а не об их количестве. Поэтому, видимо, и художественное исследование феномена совести в СССР не нашло должного воплощения. Партия «забыла», а «культрегеры» не догадались. Вопли слегка протрезвевшего брата Карамазова, постулаты Раскольникова, короче говоря, достоевщина, это ВСЕ, к чему до сих пор апеллирует подавляющая часть современной художественной интеллигенции, когда речь заходит о совести.
По той же причине и Солженицын назвал свой манифест «Жить не по лжи». Спрашивается, почему было не назвать это эссе «Жить по совести»? Но, будучи человеком тертым, Солженицын понимал, что жить «не по лжи» неизмеримо легче, чем жить по совести. По крайней мере, в этом эссе он советовал людям говорить правду так, как они её сами понимают, не утруждая свою совесть работой. Т.е. Солженицын призывал людей говорить «не по истине», а как им взбредет в голову. Естественно, в таком варианте борьбы за правду, любой графоман, тем более, пьяный - правдоруб.
В деле развала СССР, Солженицын, несомненно, сыграл роль своеобразной хоругви, несколько более заметной, чем, например, Василий Белов, Глазунов или Новодворская. Поэтому, поминая Солженицына, мы исследуем достаточно представительный случай атрофии совести, повлекший тяжкие последствия. Строго говоря, Солженицын это субъект из одного ряда с Геростратом, Нероном, Калигулой, правда, более хитрый, а потому почивший в собственной кровати.
В глубине души Солженицын не мог не понимать, что жить по СОВЕСТИ, это значит, как минимум, жить по принципу: сто раз подумай, прежде чем ляпнуть, а тем более резать по живому без наркоза.
Однако все кухонные посиделки диссидентов, судя по содержанию их альманахов, были встречами басенных петухов и кукушек. Поношение НЕДОСТРОЕННОГО коммунизма, воспевание личных заслуг в деле впихивания палок в колесах этого движения и, в заключение, коллективный просмотр... порнографии как главной культурной ценности западного образа жизни, являлись бессменной программой всех подобных сеансов жизни «не по лжи».
Солженицын, отпрыск богатейшей на Кубани семьи, бывший комсомолец-приспособленец, цинично правдивый человек, излагавший свои мстительные недомыслия под видом правды, но ни разу, как, например, и Говорухин, и Рязанов, не изрекший истину. Собственно, он потому и предпочитал художественную прозу, что в ней можно было принудить героев своих романов и повестей правдиво говорить глупости, мерзости, рожденные убогостью мировоззрения самого Солженицына, земскими масштабами его недомыслия. Он делал свои бумажные персонажи моральными уродами, предателями, простыми «Денисовичами», естественно, ни разу не получив от своих «антигероев» отповеди. Это было много хитрее той «технологии», которую избрали, например, Навальный, Немцов, Пономарев или всероссийская политическая «баушка», Алексеева. Эти несут околесицу с трибуны перед массой болотных интеллигентов, в том числе и полицейских. Но, пока, только демократические полицейские видят признаки лживости в их призывах и, периодически, с видимым удовольствием, бьют провокаторов прямо по лицу.
Совесть с точки зрения научного подхода
Одним из глубоких диаматических законов, является тот, что истина всегда конкретна. Поэтому, чтобы не ставить процесс формирования знаний о совести у членов партии лишь в русло героических красногвардейских чувств, необходимо рассмотреть, что такое совесть с точки зрения ее содержания, сущности, закона ее пробуждения, способов проверки партийцев на зрелость их совести, на степень умелости в её мобилизации.
Естественно, что в современном российском обществе, привыкшем изрекать наукообразные идеи латинскими, древнегреческими, на худой конец, английскими терминами и буквами, применение русского слова СОВЕСТЬ для обозначения диаматики личности может показаться недопустимым упрощением. Однако оставим лямбды и сигмы физикам, а попытаемся, для начала, растолковать сущность диаматики личности российскому читателю на языке Пушкина, Толстого, Шолохова, чтобы быть понятыми, прежде всего, на территории бывшего СССР.
Очень сложно, переводя слово СОВЕСТЬ с русского языка на родной язык Аристотеля, не перевести его как ДИАЛЕКТИКА личности, а еще лучше - ДИАМАТИКА личности, т.е. предельно требовательный НАУЧНЫЙ спор субъекта со своими ВОЗМОЖНЫМИ заблуждениями ради постижения абсолютной истины с целью совершения действия, безупречного с научной точки зрения.
Русское слово СОвесть обозначает СООТНОШЕНИЕ ВЕСТЕЙ, т.е. отношение одной СОБСТВЕННОЙ МЫСЛИ к иной СОБСТВЕННОЙ МЫСЛИ, обе из которых рождены одной причиной, прежде всего, стремлением субъекта оценить степень научной обоснованности своего собственного поступка, рожденного мыслью.
Совесть это не чувство, возникающее спонтанно, не легкий стыд перед обманутыми читателями, как это было, например, с писателем Василием Беловым незадолго до его кончины.
Словом СОВЕСТЬ в русском языке обозначается ежедневный суд всякого интеллигентного человека над собой, без права на ошибку и помилование. Совесть это изнурительный, местами, мучительный поиск злого умысла, следовательно, глупости в своих собственных поступках, ОСУЖДЕНИЕ самого себя даже за невольную ОШИБКУ во взглядах на события, на людей, а тем более, за скоропалительные ВЫСКАЗЫВАНИЯ, ошибочность которых и является ложью с точки зрения научной истины.
Однако, если диаматика не является матрицей совести, то совесть, как это было веками, работает вхолостую, и человечество двигается по пути прогресса, преимущественно, через трагедии. Ясно, что полное невежество в области диаматических знаний делает все попытки мобилизации совести бесплодными.
До сих пор, в литературе, особенно художественной, вышедшей на русском языке, словом совесть обозначали сильные ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ переживания по поводу содеянного, а не процесс содержательного бескомпромиссного самоосуждения, при высокой степени мобилизации научного фактора. Оставался в тени вопрос о гарантии БЕЗОШИБОЧНОСТИ выводов в моменты подобного самоосуждения, т.е. вопрос уровня объективной компетентности «самосуда». Герои произведений, волей писателей, просто, мучились в поисках истины, и для беллетристов этого было достаточно. Мещанская чувственная трактовка отождествляет совесть лишь с сильными психологическими переживаниями на основе столкновения самовлюбленности с проступком, противоречащим нормам морали своего круга. Совесть, в мещанском понимании, проявляет себя в форме импульсов «угрызений совести», порождающих дискомфорт, но постепенно теряющих свою остроту. Буржуа, например, никогда не будут бороться с нищетой и бездомностью детей, как бы не «грызли» его импульсы совести. Иначе, где можно будет найти дешевую рабочую силу и сирот для широкого жеста «усыновления» ради удовлетворения, как показывает массовая американская практика, своих садистских педофильных патологий под видом благотворительности.
Диаматика как система научных знаний, напротив, не предполагает привлечение чувств при решении сложных социальных задач. Диаматика не делает различий между законами развития материи и сознания. Именно диаматика доказала их единство, тождество и противоположность. Материя, просто, движется взаимодействуя. Диаматика представляет собой спокойный, ТОЧНЫЙ способ исследования существенных проблем, без «перехода на личность», без какого-либо влияния эмоций.
Но, поскольку сознание человека не свободно от чувств, постольку слово совесть, в научном смысле, отражает органическое единство точной, холодной диаматики с адекватными этическими, эстетическими и волевыми реакциями индивида. Продуктивная человеческая совесть и есть эмоционально окрашенная диаматика личности.
Разумеется, процесс совести может успешно осуществляться не только на русском, но и на любом другом языке, если в данном языке существует аналогичное понятие и, хотя бы в основном, освоенные категории диаматики. Если диаматика личностью не усвоена, то все потуги на научный самоанализ обречены, в лучшем случае, на ошибку, на каком бы языке эта ошибка не формулировалась.
Перефразируя слова поэта, можно сказать: мы говорим совесть, подразумеваем диаматику личности, мы говорим диаматика личности, подразумеваем совесть.
Совесть - это размышление о противоречии, содержащемся в собственном решении общественных проблем. Только при таком внутреннем споре с самим собой возможен синтез, т.е. разрешение противоречия между тем, как человек должен был поступить, с точки зрения законов ПРОГРЕССА, а как он поступил, на самом деле, и почему.
Главными вопросами совести, в научном значении этого феномена, являются не столько вопросы о подлости и честности, о злодействе и добродетели, о кухонной мудрости и воинствующей глупости, сколько о вкладе личности в дело ПРОГРЕССА человечества.
Как известно, древние греки идиотом называли человека, не участвующего в политической жизни рабовладельческого общества. Но сегодня ПРОСТО участвовать в современной рыночной политике, значит проявлять, по меньшей мере, дремучее невежество, какое демонстрирует, например, Зюганов, 20 лет участвующий в работе буржуазной Думы, т.е. в постепенной деградации РФ. Сегодня уместно называть идиотами, прежде всего, тех людей, которые не понимают, что оправданными совестью могут быть только те их умозаключения и действия, которые по своей сущности служат делу социального ПРОГРЕССА.
* * *
Надо отметить, что в последнее время к феномену совести стали все чаще обращаться. Появляются ностальгические нравоучительные эссе, и даже грустные сказки вроде «Сказа о потерянной Совести» с сайта «Славяне».
«Жили-были мужики в одной деревне. И жила промеж них Совесть. Откуда она завелась, толком уже никто и не помнил. Есть, вроде, не просила, налогом не облагалась, глаза не мозолила. Но с каких-то пор вдруг заметили мужики, что мешает она им страшно. Да и в самом деле: соберутся в кой веки рыбкой разжиться, наплетут сетей, начнут речку загораживать, чтоб, поболе запасти - на всю зиму, а она уж орёт:
- Живоглоты, всё мало вам! И нужды нет, что всю молодь погубите, так ведь протушите половину, повыбрасываете!
Послушают, послушают мужики. Плюнут в сердцах. Да пойдут опять вдоль берега с бредежком - вымокнут, а едва на два раза досыта поесть поймают.
Иной раз приболеет кто, а не то - помрёт. Не успеют домочадцы свой лужок подкосить. Глядит сосед: «А не разжиться ли маленько на чужом-то лужку? Не накосить ли своей скотинке сенца с запасом?» А Совесть - тут как тут. Мало того свой стожок повыше сделать не даёт, да ещё соседской семье велит своего подкинуть.
Кобыла у сироты-мальца раскуётся, крыша у вдовы прохудится, где бы посидеть, отдохнуть, водку потрескать, а Совесть покою не даёт - как шилом в зад колит:
- Иди - подсоби, иди - залатай!
Ни прибытку, ни роздыху! Маята, а не жизнь!
Умаялись мужики, извелись в конец. Поговорили как-то промеж себя, да решили Совесть не замечать.»
Очевидно, что закончилась сказка печально:
«- Да не уж то Совесть?! - Кондрат аж протрезвел от услышанного.
- Она самая и есть.
- А не дашь ли ты мне, добрый человек, её хоть немножечко? - взмолился Кондрат.
- Да я бы с радостью. Ну, хочь бы - свою половинку. Да, гляжу, не приживётся она у вас тут. Или поленом зашибут, или подожгут вместе с избой, пока спать будете. Да и то сказать, чужой Совестью счастлив не будешь. Её или свою надо иметь, или где самому приискать. Только дело это непростое. У кого она есть - берегут её - на показ, как медведя не водят и на цепи не держат. Но спробовать можно… Ну, бывай, мужичок! Не поминай лихом!
Ушёл казак. А вслед за ним и Кондрат поднялся. В деревню не вернулся - пошёл по миру Совесть искать. Да так, сказывают, и ищет. Оно и хорошо, что ушёл. Деревня-то его вскоре совсем выгорела.»
Основной проблемой всех этих благих пожеланий является поверхностный взгляд на совесть, смешение ее с прекрасными качествами доброты, взаимовыручки, но абсолютное пренебрежение к внутренней составляющей того, что называется «добросовестностью».
* * *
Повторим, что некоторая «техническая» особенность понятия диаматики состоит лишь в том, что диаматическое мышление открывает законы развития бытия и идей вообще. Слово диаматика применимо ко всем случаям добросовестного исследования причин и фактов развития. Материалистическая диалектика личности, т.е. совесть, есть частный случай диаматики, порожденный противоположностью единичного и общего, индивидуальных и социальных ценностей в сознании человека, атавизма и человечности в потенциале каждой личности. Единство и борьба этих противоположностей и выступает в качестве внутренней причины развития личности, скачков в ее состоянии и социальной роли.
Разумеется, каждая личность, в конечном итоге, являет собой следствие всей совокупности общественных отношений, характера развития общественных производительных сил своей эпохи. Но тот факт, что в рамках одного уровня развития общественных производительных сил формируются, как минимум, два не только противоположных, но два антагонистических класса, указывает на то обстоятельство, что никакого автоматизма в формировании личности не существует. Человек не способен совершить нравственного или безнравственного поступка раньше, чем примет решение его совершить.
Но, если просмотреть учебники философии и научного коммунизма периода загнивания КПСС, то в них можно найти лишь невнятное, бессодержательное бормотание относительно формирования «человека коммунистического общества». И это при том условии, что Ленин совершенно определенно называл мелкобуржуазную бессовестность самой разрушительной стихийной силой, порождающей капитализм ежеминутно.
Советские психологи и педагоги оказались полными профанами в вопросах диаматики, а потому не решили ни одной теоретической и практической задачи, связанной с преодолением мещанства, мелкобуржуазности, следовательно, бессовестности в сознании людей.
Осталось непонятым, что интегральная историческая направленность социума есть сумма «векторов» социальной направленности каждого индивида, т.е. их личных самооценок и целеполаганий, проявляющих себя в реальных отношениях между людьми по поводу производства условий существования личности и общества.
Абсурдно надеяться построить коммунизм в обществе, в котором полуживотным представлениям большинства обывателей не противопоставлено ясное, научное мироосознание, вытесняющее мелкобуржуазные идиотизмы из психики индивидов.
Советский рабочий класс многократно доказал, что он способен осмыслить и воплотить «в материал» любую самую сложную и масштабную задачу: от Победы над мировым фашизмом, до освоения космоса и классического балета. Но большинство советских обществоведов, в том числе и, т.н., 50-ки и 60-ки, проехались бессовестно и сыто на шее советского рабочего класса, не дав его культуре НИЧЕГО, уповая, в лучшем случае, на некий автоматизм формирования классового сознания пролетариев самим фактом их пролетарского происхождения.
Ясно, что в зависимости от приговора индивидуальной совести, в случае совпадения некоторого числа суждений, формируется интегральный «вектор» совести или бессовестности некоего БОЛЬШИНСТВА. Эта «векторная алгебра» и является основой превращения надстройки или в рабовладельческую демократию, или в фашизм, или в рыночную либеральную демократию, или в диктатуру рабочего класса. Естественно, что при господстве эгоистических мещанских мотивов в сознании людей, общественная мораль и политика тяготеют к рабовладельческой или к либеральной демократии, с обязательным институтом рабства и геноцида, т.е. к американской модели, или к фашизму с концлагерями и гастарбайтерами, т.е. к германской модели.
В «Прорыве» уже не раз отмечалось, что вульгарные материалисты заучили, как стишок, лишь то, что формация включает в свой состав базис и надстройку, что надстройка это, прежде всего, политика и идеология, что идеология может быть светской и религиозной, что базис первичен, а надстройка вторична, не понимая диаматики, т.е. единства и тождества этих противоположностей. Подавляющее большинство ученых КПСС не понимали, что даже в эксплуататорских формациях, в которых массовое невежество является обязательным условием существования этих формаций, относительное соответствие общественного сознания общественному бытию не возникает стихийно, что содержание религиозных теорий и политических доктрин не формулируется в облаках и не выпадает в виде осадков.
Гегелевскую формулу о том, что все действительное разумно, следует понимать не как оправдание им существующих порядков, а как констатацию того факта, что каждая действительная, т.е. существующая надстройка, даже самая идиотская, порождена «разумом», и только потому существуют различные конкретные религии, формы представительной, исполнительной и судебной властей, субъективно «сконструированных», т.е. придуманных, в той или иной мере соответствующих базису, т.е. сложившимся производственным отношениям. Каждый, внедренный в практику, религиозный миф или юридический закон является плодом многолетних авторских усилий и пропагандистской работы, очень часто, безымянных «апостолов».
Советские обществоведы обязаны были превзойти буржуазных социологов, политологов, культурологов и советологов по качеству, т.е. по эффективности своих исследований, своей надстройки, но не смогли сделать этого. Единственным слабым оправданием для советских обществоведов является то, что мифологизировать, т.е. врать, неизмеримо легче, чем докапываться до действительных причин и сущности общественных отношений.
После того, как капитализм, кризисами перепроизводства, доказал, что промышленное производство уже способно превзойти весь платежеспособный спрос населения планеты, и все объективные предпосылки созрели для коренного переустройства распределительных отношений, Марксу потребовалось двадцать тяжелейших лет напряженного научного труда, чтобы написать «Капитал», т.е. заложить, «всего-навсего», краеугольный камень в теоретический фундамент надстройки будущей формации. Затем потребовалось еще 55 томов сочинений Ленина, 16 томов Сталина, чтобы сложился научный фундамент теории коммунизма, все еще плохо усвоенный нашими современниками.
Образно говоря, теоретические «стены и купол» надстройки коммунистической формации, в силу умственной лености, а потому безграмотности, следовательно, БЕССОВЕСТНОСТИ современных «левых» вождей, не возведены по сию пору.
Многие теоретики левого толка до сих пор не поняли, что при наличии ОБЪЕКТИВНЫХ технологических предпосылок для возникновения, например, рабовладения необходимо, чтобы, сначала, в сознании индивида созрело СУБЪЕКТИВНОЕ решение стать рабовладельцем, должна была уснуть совесть, и только после этого он заковывал человека в колодки, редко испытывая презрение к самому себе. После того, как совесть переставала беспокоить человека по ночам, он решался на то, чтобы стать еще большим паразитом, т.е. «помазанником божиим». А когда совесть покидала его окончательно, он вступал с каждым «авелем» в отношения самой циничной, капиталистической формы наемного рабства. В ходе борьбы класса предпринимателей за усиление своего паразитизма и происходит смена религий и политических доктрин по принципу от менее эффективных к более паразитическим. На поддержание соответствия между эксплуататорским базисом и идеологической надстройкой в современных условиях целенаправленно расходуется все большее количество ресурсов, в том числе, интеллектуальных и финансовых. Только ценой огромных затрат можно до поры поддерживать относительное соответствие идеологической надстройки перезревшим производственным отношениям.
Все материальные объективные предпосылки к возникновению и развитию эксплуататорских отношений реализуются лишь в меру отсутствия или угасания совести в личности. Совесть и успех предпринимательской деятельности не совместимы вообще. Рабовладелец и феодал были вынуждены поддерживать жизнь купленных ими невольников. Капиталистическая же эксплуатация, т.е. рекордная производительность и интенсивность труда при капитализме, держится, прежде всего, на недообразованности наемников умственного и физического труда, а во-вторых, на том, что за плечами работающих стоят миллионные армии безработных, готовых, ради куска хлеба, вытеснить с рабочих мест уже работающих «одноклассников». Более того, наняв раба, капиталист заплатит ему не раньше, как после недельного ударного труда. Чем будет кормиться гастарбайтер, принятый на испытательный срок, в эту свою первую трудовую неделю, ни одного капиталиста не волнует. В этом капитализм наглее всех предыдущих формаций.
Валерий ПОДГУЗОВ
Источник
Материалы по теме:
Демократический централизм, как питательная среда для размножения «бацилл» оппортунизма в коммунистической партии (Часть II)
Демократический централизм, как питательная среда для размножения «бацилл» оппортунизма в коммунистической партии (Часть I)
|
