Главная цель преобразований в партийной системе России, проводимых правительством, как нам представляется, – вернуть политическим партиям их истинное предназначение: быть единственными выразителями в политике классовых интересов, идеологии основных социальных групп. Еще будучи первым вице-премьером правительства Д.Медведев заявлял: «Считаю, что при развитой политической системе, где существует несколько крупных политических партий, президент должен быть партийным».
Заявление во всех отношениях стало примечательным после двадцати лет отрицания всякой идеологии, классовости и партийности. По данным Института комплексных социальных исследований РАН, за период с1998 г. по2003 г. доля россиян, ценящих право выбирать между несколькими партиями, сократилась с 16% до 3%. Среди всех политических институтов России в оценках и предпочтениях россиян политические партии стабильно занимали последнюю строчку. Дело дошло до того, что обозначать свою партийность, если вы не профессиональный политик, стало чем-то предосудительным.
Но, похоже, времена меняются. «Департизация и деидеологизация начала 90-х стали результатом кризиса политической жизни того времени, – говорит заместитель секретаря Президиума Генсовета «Единой России» О.Морозов. – Департизация касалась одной партии, деидеологизации подверглась одна политическая идеология, которая уходила во вчерашний день». Власть дает понять, что с департизацией, необходимой в борьбе с коммунистическим режимом, переборщили. Точнее сказать, она свою историческую миссию выполнила.
Членство в партии может снова, как в советские времена, сулить определенные дивиденды. Правда, не во всех партиях. Прежде всего в партии власти. В России, наконец-то, появилась партия парламентского большинства – «Единая Россия», причем демонстрирующая явное стремление к монополизму.
Партия первой преодолела миллионный рубеж по количеству членов. «Мы всегда говорили о необходимости создать в России и укреплять по-настоящему массовый средний класс, – говорил на последнем съезде «Единой России» ее лидер В.Путин. – Сегодня этот класс – это прежде всего те люди, которые тащат на себе всю страну. Кто это? Это предприниматели, создающие реальные товары и услуги, это квалифицированные врачи, учителя, преподаватели вузов, рабочие и инженеры, деятели науки и культуры, труженики села – на них, по сути, всё держится. Это люди, созидающие будущее».
Средства массовой информации изобилуют репортажами о том, как российский «средний класс» умножает ряды партии власти и околопартийных движений, вроде «Народного фронта». Понятно, почему обыватель потянулся к партии. Хотя ему свойственна беспартийность, даже если он состоит в партии. В сущности, он равнодушен к партийной борьбе, ибо занят своей частной жизнью. Жизнью мелкого буржуа. Партийность ему претит, поскольку признание партий, ратующих за свободу буржуазного общества потребовало бы от него определиться и в отношении борьбы против этого самого буржуазного общества. А с капитализмом он рвать не хочет. Поскольку беспартийный не против него, и именно в таком качестве нужен власти. В данном случае, «кто не против нас, тот за нас». Вот почему власть стала уделять работе с внешними организациями непартийного толка больше внимания.
«Беспартийность есть равнодушие к борьбе партий, – писал В.И.Ленин в1905 г. в статье «Социалистическая партия и беспартийная революционность». – Но это равнодушие не равняется нейтралитету, воздержанию от борьбы, ибо в классовой борьбе не может быть нейтральных, «воздержаться» нельзя в капиталистическом обществе от участия в обмене продуктов или рабочей силы. А обмен неминуемо порождает экономическую борьбу, а вслед за ней борьбу политическую. Равнодушие к борьбе отнюдь не является, поэтому, на деле отстранением от борьбы, воздержанием от нее или нейтралитетом. Равнодушие есть молчаливая поддержка того, кто силен, того, кто господствует».
Мы не должны обманываться насчет «общенациональности» партии власти, будто бы «синтезирующей» разные интересы. Партия адресуется прежде всего к тем, кто составляет «эффективный лидирующий класс» в обществе. Да, в России уже сформировался класс, способный осознать свое господство и, следовательно, сделать все для его поддержания посредством своей классовой партии, подчиняющей себе весь государственный аппарат, противопоставляя, таким образом, себя и сам аппарат остальному обществу, ибо «самым цельным, полным и оформленным выражением политической борьбы классов является борьба партий». Как заявлял президент Российского Союза промышленников и предпринимателей А.Н.Шохин, «продвигать идеи бизнеса легче, работая более плотно с фракцией большинства» в парламенте.
Далее. На официальном уровне признано, что «департизация» и «деиделогизация», которыми были проникнуты все девяностые годы, – мероприятия хоть и «всерьез и надолго», но не навсегда, а исключительно на переходный период, когда решался в прямой схватке вопрос «кто кого?»: социализм или капитализм. И когда он решился окончательно и бесповоротно, можно эти лозунги отбросить за ненадобностью. Вот почему в условиях наступления капитализма «беспартийность есть идея буржуазная». Это ленинская позиция была предана забвению «перестройщиками» из КПСС. Поэтому КПСС выродилась в партию реставрации капитализма.
Наконец, господствующий класс (по крайней мере на уровне своих лидеров) демонстрирует способность подняться выше узкоэгоистичных интересов определенных своих представителей, пытающихся через коррупцию подмять под себя государственный аппарат. Добиваясь «равноудаления» крупных бизнесменов от власти, государство предлагает им «ходить вместе и ставить общие вопросы для общего развития рыночных отношений». Такие вопросы способна ставить только правящая классовая партия.
Таким образом, речь идет о том, как превратить государство из обычной частной лавочки в политический институт, являющийся коллективным выразителем общеклассовых интересов буржуазии под чутким руководством правящей партии, как обратить «класс для себя» в «класс для всех». «Только государство может преодолеть разобщенность и разнонаправленность интересов разных отрядов бизнеса», – заявлял на 6 съезде партии «Единая Россия» Б.Грызлов.
В конце концов, простое большинство в парламенте – это еще не исчерпывающее условие, отличающее правящую партию от партии, ведущей борьбу за власть. Переход от состояния «партии власти», то есть всего лишь поддерживающей власть в лице беспартийного президента, к состоянию «правящей партии», то есть подчиняющей государственный аппарат, будет означать окончательное оформление политической системы общества, соответствующей сложившемуся социально-экономическому базису. Полное подчинение государственного и идеологического аппаратов, реализующих партийную программу, принятие на себя безоговорочной и неделимой ответственности за все, что происходит в стране – вот что характеризует правящую партию. Как нам представляется, на то, чтобы соответствовать этим условиям и направляются сегодня усилия кремлевской администрации в партийном строительстве.
А что же массы? «Массы, – ответим словами Ленина, – должны выйти из этой избирательной кампании более партийными, более отчетливо сознающими интересы, задачи, лозунги, точки зрения и методы действия различных классов». А что в этой ситуации должны делать коммунисты? Как не парадоксально, да то же самое, к чему призывает партию власти ее лидеры: укреплять партийные ряды и работать над идеологией. «Строгая партийность есть спутники результат высокоразвитой классовой борьбы. И, наоборот, в интересах открытой и широкой классовой борьбы необходимо развитие строгой партийности. Поэтому партия сознательного пролетариата, социал-демократия, вполне законно воюет всегда с беспартийностью и неуклонно работает над созданием принципиально выдержанной, крепко сплоченной социалистической рабочей партии.
Работа эта имеет успех в массах по мере того, как развитие капитализма раскалывает весь народ все глубже и глубже на классы, обостряя противоречия между ними».
Эта работа осложняется тем, что с крушением социализма были воспроизведены все уклады, вплоть до рабства. Все самое дикое, неизжитое ни войнами, ни революциями, ни индустриализацией, ни диктатурой, ни всеохватывающей идеологией пышным цветом расползлось на просторах бывшего СССР. Ни относительно кратковременный период капитализма, ни 70 лет Советской власти не вышибли того, что Ленин называл «азиатчиной», «татарщиной». Поэтому и сегодня, как и во времена первой русской революции, когда Ленин писал эти строки, «на первый план выдвигаются такие требования, выполнение которых разовьет капитализм, очистит его от шлаков феодализма, улучшит условия жизни и борьбы и для пролетариата, и для буржуазии». Ленин и в своем политическом завещании призывал Советскую власть и коммунистов развивать «для начала» буржуазную культуру против «махровых типов культур добуржуазного порядка». Можно ли утверждать, что в современной России нет и помине уже культуры крепостнической, столь ненавистной Ленину? Мы знаем, что в современной России есть нечто даже похуже.
Поэтому, когда «лидеры нации» выступают против свинства, которым изобилует наша жизнь, они формулируют зачастую «не специфически классовые требования, а требования элементарно правовые, требования, не разрушающие капитализм, а, напротив, вводящие его в рамки европеизма, избавляющие капитализм от варварства, дикости, взятки и прочих «русских» пережитков крепостного права».
Сегодня, когда реставрация капитализма стала фактом свершившимся, и надеяться на то, что все еще можно вернуть, уже не приходится, необходимо выдвигать и такие требования, которые вполне осуществимы в рамках капитализма. Применительно к сегодняшней ситуации актуальны следующие слова Ленина: «пролетариат российский требует сейчас и немедленно не того, что подрывает капитализм, а того, что очищает его и ускоряет, усиливает его развитие», а значит, обостряет все его противоречия и приближает к концу, который неминуемо наступит, если мы, коммунисты, извлечем все уроки из взлетов и падений социализма в 20 веке.
Поэтому они будут работать над идеологией буржуазного класса, а мы – над идеологией рабочего класса, естественно, применительно к меняющимися историческим условиям. «Но именно потому, что мы отстаиваем партийность принципиально, в интересах широких масс, в интересах их освобождения от всякого рода буржуазных влияний, в интересах их освобождения полной и полнейшей ясности классовых группировок, именно поэтому нам надо всеми силами добиваться того и строжайше следить за тем, чтобы партийность была не словом только, а делом».
