Продолжаем публикацию работы В.Подгузова «Основные характеристики общества начала XXI века». Первая и вторая части этой работы, «Рынок и проблема общественной безопасности» и «Рынок и фашизм» были опубликованы в сборниках «Прорыв» №1 и №2 за 2002 год.
Рынок и личная безопасность человека
Из интервью В. Новодворской «Экспресс газете» (ЭГ №13, апрель 2002 г):
«ЭГ: По теплоте общения с кем из людей может сравниться Джон (шимпанзе на фотографии)?
В.Н.: Ни с кем. Хотя у Борового много схожих черт с Джонни: он тоже ласковый. Но уровень интеллекта несопоставим!»
Однако, редакция убеждена в обратном. Скажите нам, как вы дружите с Новодворской, и мы скажем, как далеко вы ушли от шимпанзе.
Среди двуногих прямоходящих млекопитающих остается достаточно обширным слой существ, которых в науке обозначают как «хомо экономикус». Эти особи и образуют тот самый промежуточный вид между приматом и Человеком, который безуспешно ищут антропологи, сосредоточившие свое внимание, прежде всего, а порой и исключительно на ФОРМЕ черепа. Между тем, у промежуточного вида, и даже у клинических идиотов, форма черепа полностью соответствует форме черепа Человека, но развитие «серого вещества» находится на уровне приматов. Большинство антропологов, как и Гитлер, не поняли, что дело не в форме черепа, а в качестве связей, содержащихся в «сером веществе» внутри черепной коробки.
Сторонник рыночной экономики, как правило, самонадеянно считает, что если его черепная коробка не похожа на обезьянью, то он Человек. Легкость, с которой промежуточному типу удается выдавать себя за Человека, базируется на способности… говорить. Однако грешно называть осмысленной речью, то, о чем говорят на рыночном TV в демократических, а тем более в биржевых новостях, что пишут в рыночных книгах и газетах, над чем смеются, например, в «Аншлаге» или обсуждают герои «зазеркалья», «Окон» Нагиева и т.д. Благодаря прямохождению эти особи тоже «говорят», но не улавливают сущности сказанного. Неслучайно Новодворская лобызается с приматами, котами и другими боровыми.
Именно засильем недочеловеков, обладающих черепной коробкой схожей с человеческой, можно объяснить те дикости, которые человечеству приходится преодолевать в попытках вырваться из тисков «законов джунглей», по которым живут «хомо экономикус».
Инстинкт и сознание, индивидуальная безопасность и общество Важной физиологической причиной существования жизни в агрессивных и изменчивых природно-климатических условиях Земли является инстинкт самосохранения, присущий живым организмам.
Инстинкт самосохранения есть передаваемая «по наследству», врожденная система информационно-командной «записи» в памяти живого организма о возможных угрозах его существованию (геофизических, внутривидовых, межвидовых). Инстинкт самосохранения инициирует предельно возможную эмоционально-волевую и физиологическую РЕАКЦИЮ организма на реальные угрозы, с целью их устранения активным (борьба) или пассивным методами (бегство, мимикрия, пахучие выделения, рытье норы для зимней спячки).
Инстинкт самосохранения своим существованием обязан всеобщей способности материального мира отражать механические, генные, квантовые воздействия и «запоминать» , т.е. сохранять ОТПЕЧАТКИ, возникающие от взаимодействия тел, частиц, полей и организмов.
И в органическом, и в неорганическом мире сила действия порождает противодействие, РАВНОЕ по силе и обратное по направлению. Если силы внешнего воздействия на объект больше силы его противодействия, то объект может разрушиться. Но до тех пор, пока внутренних сил противодействия в объекте достаточно, он пребывает в устойчивом состоянии. Но если даже силы внешнего воздействия превосходят потенциал сопротивления материального объекта, то это не всегда означает, что он разрушится. Например, воздействие силы на объект может вызвать рост его плотности и последующее внешнее воздействие, аналогичное по силе первому, может вообще не оставить новых отпечатков на материале. Это означает, что сформировался своеобразный «инстинкт» самосохранения объекта, его «иммунитет» против одного из видов и уровней внешнего воздействия.
Как известно, информацию в мозг поставляют органы чувств : осязание, зрение, обоняние, вкус, слух, в т.ч. ультразвуковые «эхолоты» (дельфины), вестибулярный аппарат. «Запоминание» фактов деструктивного воздействия на живые организмы осуществляется не только механически, в виде, например, мозолей, загара, но и ПСИХИЧЕСКИ, т.е. субъективно.
Инстинкт не предполагает осмысления факта. Но всё, поступившее в сознание через органы чувств, подвергается идентификации , прежде всего, в «аппарате» инстинкта самосохранения . Именно поэтому все живые существа, например, просыпаясь от неожиданного раздражителя, всегда готовы к отчаянному бегству или решительному отпору. Инстинкт «включается» лишь после регистрации органами чувств факта воздействия среды, тем более, угрозы, но не гарантирует абсолютного соответствия между ситуацией и реакцией индивида на нее. Поэтому, чем больше достоверной информации содержит память субъекта о сущности происходящего, об эволюции угроз, тем точнее его психика квалифицирует ситуацию, придавая инстинкту самосохранения большую результативность.
У разных видов живых существ инстинкт самосохранения приводит в действие разные «исполнительные органы», от зубов и рогов до смены окраски и, следовательно, обеспечивает разную степень гарантированности выживания различным видам. Поэтому одни виды развиваются или приспосабливаются, а другие вырождаются.
Бесспорным фактом бытия является то, что человек возвысился над животным миром и даже самодовольно называет себя «царем природы». Но такое положение нельзя объяснить, например, превосходством силы инстинкта человека над инстинктом животных. Большинство органов чувств у животных развито лучше и поставляет в мозг более обширную информацию об окружающей среде, а потому и инстинкт самосохранения у многих видов животных действует оперативнее. Физические возможности многих животных существенно выше человеческих. Стада животных, рыбные косяки не уступают по количеству и дисциплине некоторым нациям и народностям. Тем не менее, давление на животный мир сегодня осуществляет человек, а не наоборот.
На формирование инстинктов у животных природа затратила миллионы лет. Формирование же энциклопедически широкого круга ПОНЯТИЙ об угрозах происходит в сознании человека порой всего за два-три десятилетия. Сознание человека способно адекватно оценить новые угрозы, выявить их сущность , запомнить с первого раза, на всю жизнь и передать информацию о них потомкам в образах и понятиях . Однако наличие подобной возможности не означает, что она используется каждым человеком и в каждом случае .
Тем не менее, человечество господствует над миром животных потому, что перевело «команды» инстинкта самосохранения на язык СОЗНАНИЯ , т.е. на язык научного обществоведения, медицины, техники безопасности, прогнозирования и, наконец, планирования как высшей формы проявления человеческого духа. Но превращение научных знаний в руководящую силу общества не завершено и поныне , а потому вероятность исчезновения человека как биологического вида сегодня даже выше, чем в прошлые века.
Инстинкт самосохранения проявляет себя как в импульсных, индивидуальных, приспособленческих, эгоистических, а потому, иногда, мнимых вариантах защитных реакций, так и в сложных, опосредованных, т.е. в стадно-иерархических инстинктах выживания ВИДОВ, в коллективной заботе о потомстве, его воспитании, миграции и симбиозе.
Как показывает практика, количественная распространенность вида тем выше, чем решительнее он преодолевает индивидуальный, семейный способ существования в пользу стадного, а тем более, общественного . Факт стадности доказывает, что инстинкт самосохранения вынуждает психику работать не только в режиме мобилизации индивидуальных систем спасения «живота своего» от надвигающейся ОПАСНОСТИ, но и в режиме стимуляции мозга на поиск решений, повышающих в перспективе степень БЕЗОПАСНОСТИ . Именно инстинкт самосохранения толкал человека на выработку коллективистских форм поведения и организации живых существ.
Этнографические исследования, проведенные в многочисленных племенах, живущих СЕГОДНЯ в условиях полноценного каменного века, показывают, что для основной массы «туземцев» не существует проблемы: «что важнее — выживание общности или индивида». Этот вопрос или решается в пользу племени, или племя погибает. Именно в первобытных племенах первоначально находит свое выражение слияние инстинкта самосохранения с рациональным осознанием преимуществ ОБЩЕСТВЕННОЙ системы обеспечения безопасности. Индивид воспринимает рост силы сообщества как наиболее явное условие индивидуальной безопасности. Силы индивидов в обществе интегрируются (особенно интеллектуальные), позволяя людям перейти от сугубо инстинктивных реакций на угрозы к постижению СУЩНОСТИ угроз, т.е. причинно-следственных связей и, следовательно, к устранению ПРИЧИН угроз.
Над инстинктом самосохранения постепенно возвысилось сознание того, что степень личной безопасности каждого индивида пропорциональна могуществу и темпам развития общественного объединения людей.
Приоритет общественного над личным подтверждается парадоксом всепланетного существования у древних народов института человеческих жертвоприношений богам, во имя выживания общности. Нетрудно понять «логику» этого способа обеспечения общественной безопасности. Обычно, хищник, сожрав одного из соплеменников, на некоторое время оставлял племя в покое. А поскольку древние отождествляли агрессивные силы природы с «божественным промыслом», постольку и возник институт упреждающего жертвоприношения. Причем, очень часто, очередная плановая жертва знала о своей участи и сознание «необходимости» принесения себя в жертву во имя сохранения общества гасило, до известной степени, действие индивидуального инстинкта самосохранения.
Сегодня подобное наблюдается в борьбе мусульманских «шахидов»-самоубийц. Это движение своей массовидностью доказывает, что сознание — ведущий элемент психики. Оно имеет решающее влияние на поведение и способно нейтрализовать даже инстинкт самосохранения, ставя проблему личного самосохранения в зависимость от сохранения этноса.
Однако самоубийства «шахидов» коренным образом отличаются от массового самопожертвования, например, советских воинов в Великой Отечественной войне. Большинство «шахидов» искренне ВЕРЯТ , что не погибнут, а «вознесутся в райские кущи и будут вечно жить среди многочисленных и прекрасных (по восточным меркам) гурий». В большом количестве случаев «шахид» идет на самоубийство и для того, чтобы материально обеспечить семью.
Советские воины тех лет, в основной своей массе, уже не верили в загробную жизнь, о чем свидетельствует содержание многих предсмертных записок и обращений к потомкам, которые они писали, идя на подвиги, сопряженные с потерей жизни. Они СОЗНАВАЛИ , что их жертвы являются абсолютно необходимым вкладом в дело спасения жизни и свободы своих близких. А наиболее грамотные отчетливо осознавали необходимость личных жертв ради защиты дела КОММУНИЗМА от дикости капитализма.
Ничем иным, кроме как развитым общественным СОЗНАНИЕМ , нельзя объяснить многочисленные заявления красноармейцев , написанные ими в самые драматические периоды Великой Отечественной войны, с просьбой считать их коммунистами, если они погибнут в бою . Такое поведение не имеет ничего общего с молитвой перед боем, тем более, с животным проявлением инстинкта самосохранения.
Просуществовав, по свидетельствам археологов, несколько десятков тысячелетий, первобытное общество добилось большего, чем стадная форма выживания животных за миллионы лет. Именно первобытное общество выработало разделение труда, обмен видами деятельности, устную речь, чем окончательно поднялось над миром животных, затем поэзию, музыку, песни, танцы, карнавалы и, наконец, сказки для детей, которые позже были превращены мерзавцами в религиозные догмы.
Несмотря на зачатки суеверия, отношения между первобытными людьми в обществе были и до сих пор остаются логичными и кристально ЯСНЫМИ, поскольку, в принципе, не противоречат инстинкту самосохранения и, следовательно, подчиняются непосредственным «велениям» природы. Доказательством тому является, например, матриархат, длительность существования которого подчеркивает рациональность мышления первобытных мужчин, абсолютно точно знавших своих матерей и понимавших, сколь непосредственно сила племени, следовательно, его умножение зависит от социального положения женщин.
Однако построение общества не единственное следствие действия инстинкта самосохранения.
«Человек человеку волк»?
Это древнее латинское изречение, претендующее на высокую степень обобщения и глубокомыслия, на самом деле верно и применимо лишь к эпохе господства частной собственности . Латиняне, давшие миру множество циничных изречений, как, например, «истина в вине», не знали диалектики и потому не понимали, что человечество развивается в борьбе и единстве внутренних , присущих КАЖДОМУ индивиду, противоположностей: собственно человеческого начала (общественного) и животного (эгоистического), следовательно, в борьбе прогрессивного и реакционного, созидательного и разрушительного, содержательного и примитивного в каждой личности .
Первобытные условия содержали в себе мизерное количество объективных предпосылок, благоприятных для устойчивого развития собственно человеческих качеств, тем более, во всеобщем масштабе. Такое «по плечу» только полному коммунизму. А при отсутствии научного , т.е. собственно человеческого сознания, развитие производительных сил, привело первобытное общество к первой в истории человечества контрреволюции, т.е. к краху общинного коммунизма и установлению рабовладения, ради чего и свершается, в конечном итоге, любая контрреволюция.
ОБЩЕСТВО , возникнув как продукт борьбы индивида за повышение личной безопасности, породило новую систему ОБЪЕКТИВНЫХ законов общественного бытия. Однако, еще не познав эти объективные законы на уровне научного сознания, человечество погрязло в атавистических предрассудках, т.е. в отношениях частной собственности , и поэтому породило множество абсурдных СУБЪЕКТИВНЫХ, т.е. юридических, религиозных, этических «законов» поведения, а хозяйствующие субъекты вступили в экономические ОТНОШЕНИЯ, не задумываясь ни над их сущностью, ни над возможными последствиями. Стихийно рожденные экономические связи и, прежде всего, отношения частной собственности поставили людей внутри общества в конкурентные, т.е. волчьи отношения.
Как говорили классики марксизма, «люди вступали в объективные, НЕЗАВИСЯЩИЕ от их воли и сознания , производственные, экономические отношения», т.е. абсолютно не понимая СУЩНОСТИ этих отношений.
Разумеется, это не остановило развитие ОБЩЕСТВА , но теперь прогресс был вынужден продираться через завалы эгоизма, алогизмы религиозного мракобесия, через гигантские материальные и духовные потери в войнах, на строительстве циклопических пирамид, храмовых комплексов и крепостных стен, загадивших практически всю «цивилизованную» Землю. Иными словами, теперь люди труда вынуждены были мостить дороги прогресса своими, в буквальном смысле слова, костьми.
В обществе индивидуальный инстинкт самосохранения УЖЕ не мог отреагировать на качественно новые угрозы, поскольку угрозы приобрели социальный, многократно ОПОСРЕДОВАННЫЙ характер, а общественное сознание ЕЩЕ (и до сих пор) не усвоило объективных социальных законов безопасного РАЗВИТИЯ общества. Большинству людей проще почувствовать приближение урагана, чем, например, «ваучеризации» или «дефолта».
Глобальные угрозы социального характера скрыты от органов чувств и доступны лишь диалектическому мышлению. В современном обществе инстинкт самосохранения «глух» и «слеп», а потому практически бессилен, что и приводит, например, к неуклонному росту СУИЦИДА в «развитых» странах. Сегодня инстинкт самосохранения не способен выработать ни одной конструктивной «команды», кроме напряженного ожидания банкротств, «террактов», войн и, вытекающих отсюда, стрессов, массовых психопатий, алкоголизма, наркомании, пандемий инсультов, инфарктов и т.п.
Иными словами, уйдя от идиотии индивидуализма к общественным формам существования по «рекомендации» инстинкта самосохранения, человек, в силу невежества, оказался заложником интуитивно рожденных форм общественных отношений, в которых на первом месте оказался ЭГОИЗМ частной собственности , освященной жрецами, шаманами, далай-ламами, раввинами, ксендзами, попами, муллами, охраняемой журналистами и жандармами.
Всякий раз, когда появлялись люди, претендовавшие на освещение бытия с позиции науки, им «предлагали» выпить яду или взойти на костер. Их подвергали остракизму, заключали в монастыри, обезглавливали, им объявляли анафему, расстреливали и т.д.
Лишь в XIX веке нашей эры, благодаря Марксу, человечество приобрело научно обоснованную теоретическую СИСТЕМУ экономических законов развития капитализма. Приобрести-то приобрело, но, как это было с открытиями, например, Коперника или Галилея, растянуло на века признание и применение на практике этих гениальных открытий.
Почему же общество, вместо того, чтобы «семимильными» шагами устремиться по пути развития, задержалось в тисках самой замаскированной формы рабовладения — в демократическом капитализме? Какие же нечеловеческие тормоза удерживают его от движения в «царство» действительной свободы?
А дело в том, что одним из следствий действия инстинкта самосохранения вообще является… УБИЙСТВО человека, в том числе и в порядке самозащиты, и на охоте ради… ЛЮДОЕДСТВА. А людоедство есть не что иное, как абсолютная, предельная форма частной собственности на человеческое мясо. И, хотя «человечина» никогда не составляла основу рациона первобытных племен, но за всепланетную распространенность каннибализма археология ручается.
КАННИБАЛИЗМ является наиболее последовательным выражением СУЩНОСТИ отношений ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ. Все остальные исторические формы частной собственности, тем более собственности на землю, есть лишь слегка замаскированные и смещенные по месту и отложенные на время акты людоедства . Войны с лихвой компенсировали те краткие периоды воздержания, т.е. случайного мира, когда владельцы больших пространств Земли вынуждено постились. Однако, организуя одну за другой войны, крупные земельные собственники бросают людей в мясорубку сражений миллионами и удовлетворяют «от пуза» свою кровожадность. (В дни, когда пишутся эти строки, олигархи НАТО принимают на свой баланс очередные порции пушечного мяса стран Восточной Европы и Балтии. А в районе Персидского залива сосредотачивается группировка американских «котлет в камуфляже» численностью свыше 50 000 порций).
В эпоху низкой оседлости заарканить на охоте оленя или человека из другого племени и съесть его считалось естественным, не говоря уже о ритуальном поедании сердца врага во имя приобретения дополнительной мощи. Не убьешь ты, убьют тебя. Это было верно 10 тысяч лет тому назад и приобрело еще большее значение в условиях рыночной демократии, которая является наиболее логичным продуктом развития рабовладельческой демократии.
По мере того, как развивались средства производства первобытного общества, росла производительность труда, примитивная форма потребления инородцев была заменена более продуктивной — РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОЙ. Домашний учитель Александра Македонского, Аристотель, писал: «Война по природе своей есть как бы дело приобретения. Такова охота, которая, будучи частью воинского дела, имеет целью приобретение диких животных и тех людей, которые по природе своей, будучи назначены к подчинению, противятся своему назначению. Такая война, как дело естественное , конечно справедлива». Иначе говоря, в эпоху рабовладения большая часть рода человеческого, даже в умах философов, не выделялась из животного мира и воспринималась как дичь.
Но если первобытные охотники осуществляли людоедство в буквальной форме, то рабовладельцы поедали, прежде всего, ВРЕМЯ чужой жизни и использовали мышцы рабов не в пищу, а для производства еще большего количества пищи и предметов роскоши… для рабовладельца. Человек, пойманный на охоте, переставал принадлежать и себе, и своему племени. Он превращался в имущество своего частного владельца, который лично решал, как пленник будет потреблен: с кетчупом или с кайлом в руднике. В эпоху рабовладения, как и в эпоху людоедства, время жизни пленника, эта бесконечно ценная собственность индивида, безгранично принадлежала латифундисту.
Короче говоря, инстинкт самосохранения, заставлявший людей вступать в смертельное противоборство друг с другом, создал исторический прецедент, который в своем естественном развитии приобрел более изощренную форму, т.е. заменил процесс буквального пожирания инородца процессом более эффективного пожирания времени его жизни, энергии его мышц и сознания.
Следующим за рабовладением крупным шагом в развитии форм людоедства была инициация экономических отношений СТОИМОСТИ, в рамках которых, люди обменивались предметами, созданными именно для обмена, не понимая, что они обмениваются временем своей ЖИЗНИ, затраченной на производство этого предмета. Причем предмет поступал в обмен только тогда, когда производитель был СУБЪЕКТИВНО уверен, что время его жизни, затраченное на производство предмета обмена, равно времени жизни, затраченному другим производителем.
Несколько тысяч лет люди обменивались продуктами своего труда, т.е. осуществляли рыночные отношения, не догадываясь о том, что в основе пропорций обмениваемых товаров лежит закон эквивалентности времени жизни, затраченного производителями на производство продукта, а диспропорции в этом обмене являлись формой пожирания времени жизни других производителей. Стремление обменять товары непропорционально времени жизни, затраченного на их производство, т.е. в интересах одного из производителей, и является одним из порождений инстинкта самосохранения, перенесенного в условия социума, т.е. моментом дальнейшего развития и маскировки пережитков эпохи первобытного людоедства.
В природе не существует двух одинаковых производителей, т.е. один из них обязательно физически слабее, умственно ниже, нравственно уродливее другого. Поэтому, оказавшись на рынке, они могут вступить только в заведомо неэквивалентные отношения. Эквивалентными их может сделать только теория, да и то, исключительно в рамках сугубо теоретического вопроса, за пределами которого закон стоимости действует, говоря словами Маркса, внезапно, как потолок, обрушившийся на ничего не подозревающую голову. Такова главная форма «регулирующего» действия закона стоимости на рынок. КАЖДЫЙ акт производства есть, по сути дела, акт материализации СТИХИЙНЫХ преимуществ, и потому любая попытка обмена на основе эквивалентности обречена на провал. Один из обменивающихся обязательно оказывается в выигрыше, другой в проигрыше.
Именно этот объективно неразрешимый дисбаланс заложен в идее и практике конкуренции, неустранимой при товарном производстве. Обмениваясь товарами, один конкурент фактически, а не фигурально, пожирает рыночное пространство конкурента, т.е. разоряет его, «банкротит», обрекая на нищету или самоубийство.
Отношения СТОИМОСТИ, древнейшая , «броуновская» форма хозяйственных связей между людьми, опирающаяся на примитивные экономические познания. Даже Аристотель, один из создателей основ субъективной диалектики, исследуя отношения стоимости, не смог найти ответ на вопрос, что лежит в основе пропорций обмена. Один мешок зерна ПРИ ОБМЕНЕ приравнивался, например, к двум топорам. Одна овца к трем кувшинам оливкового масла. Пять граммов золота к одной корове. Но почему производители устанавливали именно такие пропорции? Аристотель ответа на этот вопрос не нашел. А безграмотные дикари меняли абсолютно разнородные товары в различных пропорциях и расходились довольные, не ведая ни об интеллектуальных терзаниях Аристотеля, ни о действительном содержании того, что они попытались осуществить.
Принцип лжеэквивалентного обмена, рожденный первобытным умом, и является ТАЙНЫМ фундаментом современного демократического капитализма, и остервенело охраняется буржуазной экономической наукой, системой высшего и среднего буржуазного образования, платной журналистикой и спецслужбами от посягательств марксизма на разъяснение людям людоедской сущности, природы и содержания рыночных отношений стоимости.
Нет сомнения, что большинство современных читателей, даже если согласятся с тем, что рыночная экономика лишь замаскированная форма людоедства, не предпримут ни одного практического шага для того, чтобы построить экономику свободную от каннибализма, поскольку их сознание приМатизировано.
Стаю шимпанзе, например, будоражит вид леопарда, поедающего их подругу, но не настолько, чтобы задуматься над проблемой полного избавления от этой напасти. Обезьяны, конечно, покричат, погорячатся, как демократы на митинге в Израиле или РФ по поводу сотен жертв очередного терракта, рожденного рыночной экономикой, но ПРИНЦИПИАЛЬНЫХ выводов на будущее не сделают.
Действительная трагедия XXI века в том и состоит, что приМатизированное сознание носителей рыночных отношений НЕ СПОСОБНО адекватно отразить не только научные абстракции, но даже ФАКТЫ текущей действительности. В их извилинах царит материальный, и только материальный ИНТЕРЕС, усугубленный безликостью денежной формы его выражения, т.е. все ценности мира получили в их сознании эквивалент в виде того или иного количества денег. Денежный интерес, как показала практика тысячелетий, способен вытеснить все остальные мотивы из сознания предпринимателей и превратиться в самодовлеющую страсть. Ничем иным нельзя объяснить биографию Сороса или Била Гейтса, кроме как задавленностью их психики безликим денежным интересом. Их борьба за бессмысленный рост и без того циклопических капиталов убедительно доказывает болезненность их мышления.
Интерес, по своей природе, это СЛОВЕСНО оформленный ИНСТИНКТ и только этим интерес отличается от инстинкта. Интерес, как и инстинкт, не предполагает размышлений. Он лишь мобилизует весь потенциал индивида, всю его ярость на достижение предмета интереса. Все действительно прогрессивное, очеловечивающее оказывается невостребованным, поскольку сознание бизнесменов порабощено интересом, т.е. инстинктом. Все достижения науки, техники и искусства привлекают их внимание лишь настолько, насколько они могут принести индивидуальную прибыль, или уничтожить конкурента.
Разумеется, приведенные выше строчки могут кое-кого обидеть. Но только не того, кто по молодости лет не имеет отношения ни к «реформаторам», ни к КПСС, ни к КПРФ, а оскорблен и унижен именно демократическим рынком, кто ценит научную истину, какой бы парадоксальной или жесткой она не казалась при первом знакомстве.
Те же, кто посчитает отождествление «рыночников» с приматами личным оскорблением, напоминают аристократов эпохи буржуазных революций, видевших в произведениях Мюнцера, Мольера и Бомарше лишь оскорбление, а не предупреждение истории, воплощенное в литературную форму.
Антирыночники предупреждали: «Рынок смертельно опасен для вашего здоровья».
Каждый день рыночные СМИ обрушивают на обывателей вал информации о заказных убийствах бизнесменов, о захвате заложников с целью выкупа, о кровавых разборках, об убийствах с целью ограбления, не говоря уже о терроризме и т.д. Но пока кроме любопытства, злорадства, и легкого беспокойства эта информация у большинства населения не вызвала. Наиболее типичным ответом населения на эту информацию явилось массовое бронирование дверей. Дескать, отсидимся. Никакой нормальной реакции у обывателей не возникает и от информации о том, например, что развитые рыночные страны держат первое место в мире по количеству смертей на душу населения от инфарктов, инсультов, рака, диабета и суицида по сравнению со странами, в которых социализм пока сохраняется.
Между тем, согласно переписи населения, недавно проведенной, например, в рыночной Армении, количество людей, проживающих на ее территории, упало… до уровня 1914 г., а рыночная Литва, через несколько лет после падения социалистической экономики, вышла на первое место в мире по количеству… самоубийств, приходящихся на «душу» населения. Так что, численность населения в рыночной экономике сокращается даже там, где чисто уголовная преступность пока низка.
Поэтому вполне закономерно, что наиболее детальным и последовательным изложением сути глобальной демографической политики в условиях развитой рыночной экономики является концепция «Золотого миллиарда» и ее более поздняя редакция — концепция «Устойчивого развития», т.е. гитлеризм в новой редакции.
Население всех развитых рыночных стран прирастает, прежде всего, за счет эмигрантов из регионов, еще не вполне погрязших в людоедстве рыночных отношений. Коренные американцы, французы, японцы уже давно не хотят обрекать своих детей на то, через что прошли сами в рыночном аду. Как и предсказывала теория, по своей человекоубойной производительности рынок оказался более «производительным», чем все гитлеровские лагеря смерти и детские мобильные «душегубки» вместе взятые.
Тем, кто отслеживает ход развития рыночной экономики в России, хорошо известны фамилии Скорочкина, Айдзергиса, Холодова, Листьева, Кивилиди, Квантришвили, Двали, Маневича, Старовойтовой, Копыша…, т.е. наиболее последовательных сторонников рыночной экономики, бизнесменов, журналистов, политиков, взорванных, отравленных, расстрелянных палачами-любителями по внесудебным приговорам конкурентов. Ситуация абсолютно стандартная не только для периода первоначального накопления, но и для всей истории рыночной демократии. Одна из причин, почему именно крупные предприниматели выступают за отмену смертной казни, состоит в том, что бизнесменам НЕИЗБЕЖНО приходится время от времени «заказывать» своих конкурентов. Наличие закона об отмене смертной казни делает олигарха практически неуязвимым, и позволяет нанимателю без оглядки «заказывать» конкурента. Отныне НЕОГРАНИЧЕННОЕ ничем право приговаривать к смертной казни и осуществлять ее принадлежит, прежде всего, олигархам и… любому, у кого завелось несколько тысяч долларов.
Гибель одного предпринимателя не заставит другого предпринимателя скорбеть, скорее наоборот, поскольку каждое убийство предпринимателя осуществляется по заказу другого предпринимателя, и такая смерть ближнего способна вызвать радость у человека, оплатившего убийство раньше, чем конкурент «заказал» его самого. Превентивное убийство может вызвать только радость у пока еще живого предпринимателя . Как говорится: «Достоевский отдыхает!».
Но что поражает. Каждый день в России, по сообщениям самых демократических и, следовательно, самых продажных газет, убивают в среднем 93 человека и еще 200-500 человек, родных и близких убитых, пребывают в шоке, узнав об этом, но в качестве убийцы своего родственника называют любого, но только не РЫНОК.
Так, например, недавно прошел суд над группой молодых убийц, жертвами которых стали А.Пананов — 19-летний внук нефтяного магната и его невеста — 21-летняя М.Добренькова, дочь декана социологического факультета МГУ. О том, в какой мере В.Добреньков социолог, говорит содержание его письма к президенту РФ и его интервью, данное ТВ, из которых становится ясно, что даже гибель дочери не заставила его думать, как ученого. Главный вывод, который сделал профессор социологии из случившегося, это… мягкий приговор. Вот если бы грабителей расстреляли, то профессору стало бы легче. Ну, блажен, кто верует.
Даже журналист МК в конце статьи, посвященной этой драме, задался вопросом: «А где зарыта причина, влегкую толкающая вполне нормальных … парней на двойное убийство…?». Журналист, как и профессор, сделал вид, что не знает ответа, да так удачно, что можно подумать, что у него не будет детей.
Между тем, отпускать дочь на свидание с 19-летним внуком нефтяного магната, студентом, разъезжающим на «Лексусе» за 60 тыс. долларов, и не понимать, что В РЫНОЧНОЙ ДЕМОКРАТИИ это равносильно смертному приговору для любимой дочки, может только человек, писавший диссертацию ради повышения оклада, а не ученый. Даже последние кражи финансистов и родственников магнатов из «Лукойла», даже их гибель ничему не научили ни алекперовых, ни добреньковых. Они по-прежнему будут копить деньги, нанимать охранников, дарить «Лексусы» своим детям и безжалостно отправлять их работать во всемирный торговый центр в Нью-Йорк, отдыхать — в Бали, Израиль, а потом привозить их домой в гробах, ставить шикарные надгробия и продолжать голосовать на выборах за процветание рыночной экономики. Как говорится, истина конкретна, а тупость бесконечна.
Поэтому сегодня нет смысла тратить время и останавливаться еще более детально на доказательстве очевидного факта, что рыночная реформа в СССР означает смертный приговор для миллионов бывших советских людей, в том числе, и для самых горячих поклонников рынка. Рыночная жизнь множит подобные факты в нарастающем темпе.
Но пока сознание людей развивается относительно неспешно, история позволяет нам более подробно покопаться в наиболее общих, фундаментальных экономических свойствах рынка, в тонком механизме его работы, дающих ответы на вопросы, почему «молодые и нормальные парни» уже с легкостью идут на двойное убийство в стране, в которой совсем недавно подобное убийство было невозможно даже один раз в десять лет.
В следующем номере журнала поищем ответ на вопрос о том, как рынок убивает в человеке личность, после чего, убийство его физиологической оболочки перестает производить соответствующее впечатление не только на заказчиков убийств, не только на юных убийц, но даже и на родственников убиенного.
Валерий ПОДГУЗОВ Источник
