Россияне всё меньше доверяют рекламе либеральных партий, а судят по делам. Разумеется, это еще не «высший пилотаж» логики, но уже кое-что. После эпидемии голосования большинства россиян за ельцинизм, голосование за «ЕР» можно сравнить с заболеванием геморроем, после того, как человек излечился от СПИДа. Тем не менее, реклама пока не сдается, изобретая все более утонченные способы превращения людей в марионеток. Основанием для оптимизма либеральных партий и обслуживающих их PR компаний служит тот факт, что в некоторых важных вопросах экономической теории основная масса россиян разбирается всё ещё очень поверхностно. Потому-то «пиарщики» и торопятся переходить от одной области мошенничества, к которой граждане уже приобрели некоторый иммунитет, к относительно новым формам надувательства, чтобы успеть использовать массовую неосведомленность граждан.
Большинство россиян, хоть и «задним умом», но уже поняли, что гайдаровско-чубайсовские ваучеры - это крупнейшее в истории ограбление подавляющего количества бывших советских граждан и что инвестиционные паевые и пенсионные фонды с самого начала были ловушками для доверчивых. Да и операция по массовой приватизации квартир нужна была лишь квартирным спекулянтам, «риэлторам», для того, чтобы легче было отнимать квартиры у одиноких, престарелых и малоимущих граждан РФ. Но, поскольку в перечисленных сферах олигархам ловить уже почти нечего, постольку в последние годы они обратились к такой замаскированной форме ограбления людей (как часто бывает - под видом благодетельства) какой является… кредит.
Развитые рыночные страны, пользуясь необразованностью большинства своих граждан, давно уже используют кредит, как мощный насос ограбления массы мелких и средних получателей кредитов. Но в еще большей степени это правило распространяется на население РФ, поскольку кредит в РФ - это относительно новая область экономических отношений, и россияне не скоро разгадают истинные цели рыночной кредитной политики. Их в очередной раз ограбят, как это уже не раз делали ваучерные, паевые инвестиционные и пенсионные фонды, как в 2007 г. ограбило американцев ипотечное кредитование.
Достаточно напомнить, что в декабре 2007 г. накануне праздника рождества, как минимум, 500 000 американцев должны были, в соответствии с законом США, расстаться со своим ЖИЛЬЕМ и поселиться на улице или арендовать квартиры, что означало бурный рост арендной платы. А после рождественских праздников в очередь на выселение встали еще 1 200 000 американцев, «подсевших» на ипотеку и размечтавшихся о частном жилье.
Однако тупость, при оценке сущности кредитной политики, проявляют не только простые граждане США и РФ. Долгое время и в кругах либеральных интеллигентов СНГ господствовало убеждение, что «запад нам поможет», особенно кредитами. Никто не задавался вопросом: «А с какого «бодуна» они нам «помогут»? Как это согласовано с рыночной «философией»?». Сегодня на этих скоморошьих позициях остались, пожалуй, только Саакашвили, Ющенко, да Немцов с Гайдаром. Приятно сознавать, что практика постепенно развеивает эти заблуждения у части современных политических руководителей СНГ.
Как известно, 10 сентября 2007 года, отвечая на вопросы журналистов на пресс-конференции в Абу-даби, Путин сказал, что недавно в США был принят закон об иностранных инвестициях и, что в рамках этого закона, образован
«то ли национальный совет, то ли что-то вроде этого. В этот государственный орган входят руководители специальных служб. Естественно, - продолжал Путин, - на наш взгляд, это может привести к определенным ограничениям в инвестиционной деятельности. И это, разумеется, шаг в сторону от либеральной экономики. В этой связи мы вспоминаем то время, когда у нас были, мягко говоря, ограниченные экономические возможности, в том числе в сфере инвестирования, и нам все время говорили со стороны, что мы должны открывать свою экономику как можно шире, предоставлять возможности для инвестиций иностранных компаний. А вот теперь, когда у нас появились такие возможности, другие страны - наши партнеры - предпринимают шаги в обратном направлении, по сути, закрывают или создают условия для закрытия своих рынков, во всяком случае, от инвестиций. Конечно, это вызывает определенную озабоченность с нашей стороны. Мы в России действительно уже долго дискутировали о необходимости принятия законов подобного рода у нас и до сих пор сдерживали этот процесс. Но теперь в Соединенных Штатах принят этот закон, в некоторых европейских странах активно обсуждается возможность принятия такого закона. Конечно, если так дело пойдет и дальше, то и мы будем вынуждены предпринять шаги для защиты своих интересов».
Не нужно быть Вангой, чтобы предсказать с абсолютной надежностью, что апелляция Путина к совести западных партнеров не будет иметь никаких практических последствий, и не только потому, что не во всех словарях «западных» народов слово «совесть» значится как часто употребляемое, а ещё и потому, что (на протяжении практически всей писаной истории) политика олигархов, в том числе и экономическая, рассматривала услужливого и доверчивого дурака как важнейший источник прибылей монополий.
Всякому, изучавшему историю развития мировой экономики за последние сто лет, ясно, что олигархи США уже давно и целенаправленно ведут борьбу за своё финансовое господство над миром. Но это только «цветочки», поскольку олигархи США, ни в коем случае, не ограничатся глобализацией одной лишь кредитно-финансовой системы своих кланов. Просто они, наконец, сравнительно открыто обнажили то, чем занимались всегда, даже в годы мировой войны - мировой финансовой экспансией. Поэтому обозримое будущее будет тождественно тому, которое сложилось в мировой экономике накануне первой и второй мировых войн, и провокационная роль инвесторов США в этом направлении вновь будет весьма значительной.
Заявление президента Буша, которое он сделал во второй половине октября 2007 г., призвав народ США готовиться к третьей мировой бойне, исчерпывающим образом отражает современное настроение олигархов США, как, впрочем, и настроение олигархов ВСЕХ других стран, поскольку никто из олигархов не выступил с призывом отправить Буша в Гаагский трибунал. Более того, когда разведка США доложила, что Иран, как и Ирак, не имеет ядерного оружия и необходимых средств для его производства, Буш заявил, что это не имеет никакого значения и необходимо продолжить прежнюю политику в отношении Ирана.
Что у олигархов на уме, то у Буша на языке. Быть олигархом и не стремиться к господству на мировом рынке физически невозможно. Одно автоматически предполагает другое, поскольку оптимальной сущностью предпринимательства является лишь господство на мировом рынке. Региональный объем рыночных операций заведомо ниже оптимального, т.е. монополизированного глобального рынка.
Но, пока, массовый российский избиратель воспринимает это обстоятельство неадекватно. Как и население большинства развитых стран, он «с песенкой» укрепляет «свою» обороноспособность и наступательный потенциал, а не думает над тем, как избавить себя от очередной мировой войны. Большинство российских избирателей с восторгом смотрит на возобновившиеся полеты «своих» стратегических бомбардировщиков, на испытание бомбы «папа», гордится достижениями «своего» ВПК, представленными на «МАКСАХ» и в Ле-Бурже, восхищается ракетными монстрами. Избиратели всего мира и РФ не понимают, что российские олигархи в эти летающие катафалки посадят именно их детей и пошлют их на убийства и самоубийство, а все это самонаводящееся «великолепие» посыплется на восхищенные зрительские головы.
Пока и российские избиратели не поняли, что в деле приближения мировой войны свои российские «сукины сыны», т.е. монополисты кредитной системы, играют такую же активную роль, как и кредитодатели всех остальных наций и религий.
В чем же главная опасность кредита?
Такое положение вещей сложилось, прежде всего, потому, что философская и экономическая образованность современных бизнесменов и большинства политиков застряла на уровне первой половины XIX века, а у масинтеллигенции, ушла не дальше эпохи буржуазной революции в Англии.
В условиях господства рыночных иллюзий вновь становятся актуальными слова, сказанные будущим Главнокомандующим объединенными вооруженными силами Антанты накануне первой мировой войны: «Война, - писал Фош, - это коммерческое предприятие нации, интересующее националистов более чем в прошлом, и потому сильно возбуждающее страсти отдельных лиц (олигархов, Ред.). Чего мы все ищем? Рынков для торговли, промышленности, которая, производя более, чем может сбыть, постоянно угнетена возрастающей конкуренцией. Ну, вот ей и добывают новые рынки, под гром орудийной пальбы».
Но не только солдафон смотрел на рыночный мир дворянским образом. В частности, российский банкир, И.Блиох, уже в 1898 году писал в своей книге «О войне», что «германская промышленность и торговля в последнее время отбила у Англии заметную часть сбыта на вне-европейских рынках и эта конкуренция начинает тревожить английских мануфактуристов. Французская производительность так же в значительной части нуждается во всемирном рынке… Держится убеждение, что когда-нибудь война неминуема…». В том же 1898 году вышла в свет книга другого российского ученого, Б.Брандта, который указывал, что поскольку «все страны находятся на одинаковой ступени промышленного и политического развития, то их взаимные отношения не носят характера тесной солидарности, а выражаются в стремлении одних к преобладанию и укреплению своего экономического господства над другими и в стараниях других освободиться от этого господства. Уже теперь эти народы шаг за шагом начинают отвоевывать новые рынки, считавшиеся до сих пор монопольным достоянием англичан». Следует добавить, что уже сейчас, по примеру Англии, США колонизируют Афганистан, Югославию, Ирак, Грузию, на очереди Иран… Олигархи современной Англии, Франции и Германии не смогут смотреть на этот процесс иначе как через «прорезь прицела».
Нет ни одного признака, что рыночный мир, психика и моральные «ценности» его поклонников, за годы, прошедшие после второй мировой войны, претерпели какие-нибудь положительные изменения, и люди не наступят в очередной раз на те же «грабли». Более того, олигархи и их политики попытаются, как и прежде, сделать вид, что не видят органической связи между своей внутренней и внешней кредитной, инвестиционной политикой и мировыми войнами.
Между тем, если обозначить наиболее очевидную причину, по которой рыночный мир время от времени приходит в предельно агрессивное состояние, то придется признать, что все основные предпосылки и тенденции развития мировой рыночной экономики предопределяются финансовой вообще, инвестиционной, в частности, и именно кредитной политикой финансовых воротил, в особенности. Подобно тому, как у правоверного исламиста волос не упадет с головы, пока на то не будет воля аллаха, ни одна война рыночной эпохи не начнется, пока на это не будет инвестиционной воли банкиров.
Неслучайно, почитаемый всеми военными мракобесами, немецкий теоретик, ф.д. Гольц, писал незадолго до начала первой мировой войны, что «Новейшие способы денежных и деловых сношений выработали подписные займы и дали возможность, вместо прежней небольшой государственной казны, располагать всем государственным КРЕДИТОМ для целей войны». Какая цивилизованность!
Иными словами, не животная агрессивность, якобы доставшаяся солдату в наследство от приматов, а объективные свойства самых «гуманных», на непросвещенный взгляд, ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННЫХ кредитных операций имеют в качестве своего органического последствия - войну. Это один из объективных законов рыночной экономики, подтвержденный двумя мировыми войнами и цепью современных «локальных» войн.
Для того, чтобы наемный солдат армии США начал в кого-то стрелять, необходимо, чтобы заранее появились соответствующие расходные статьи американского государственного бюджета и были выделены государственные кредиты фирмам, заинтересованным в производстве оружия и даже апельсинового сока для армии.
Людям, склонным воспринимать существующие общественные формы как божественную данность, нелегко обнаружить связь между ипотечным кредитом и угрозой возникновения новой мировой войны. Не обладая должными навыками анализа причинно-следственных связей, трудно проследить, как из древней формы экономических отношений, на первый взгляд невинной и разумной, вырастает фактически новая, все более паразитическая форма экономических отношений.
К теории вопроса
Прежде всего, следует учесть, что финансовый кредит - это сегодня наиболее популярная операция в рыночной экономике, когда, пользуясь экономической и интеллектуальной беспомощностью «покупателя», определенная сумма денег продается на финансовом рынке за большую сумму ТОЧНО ТАКИХ же ДЕНЕГ.
Находясь в здравом рассудке и твердой воле, Вы, уважаемый читатель, не купите на рынке товар за 100 руб., который, по вашему твердому убеждению, стоит не более 80-ти руб., за исключением, когда все производители, например, лекарства, договорились между собой, что все аптеки будут продавать 80-ти рублевые пилюли за 100 руб. Тут или помирай, или покупай. Но в рыночной экономике, сознание большинства людей уже давно травмировано настолько основательно, что, попав на рынок кредитов, они считают абсолютно логичным, когда им предлагают купить, например, 80 долларов за 100 абсолютно таких же долларов. Некоторые читатели, дойдя до этого момента воскликнут: «А как же может быть иначе? Ведь это же услуга?».
Если Вы прекрасный инженер, но у вас разболелся зуб, то совершенно логично, обратиться к зубному врачу и за услугу, которая равна 100 долларам, заплатить 100 долларов. Более того, если у зубного врача после процедуры, вдруг отключиться свет и инженер окажет услугу зубному врачу в виде починки электросети и эта услуга будет эквивалентна 100 долларам, то, естественно, зубной врач не будет считать себя обманутым, если выплатит за услугу те же 100 долларов.
Но, если зубной врач видит, что у вас ОЧЕНЬ сильно болит зуб и он может содрать с вас 200 долларов, то ему будет очень трудно отказать себе в «праве» взять с вас 200 долларов за работу, которая по затратам стоит именно 100 долларов. Но не дурость ли, называть ограбление услугой?
Аналогичным образом обстоит дело на рынке кредитов. Большинство людей сегодня не смогут удовлетворить большинство своих современных потребностей не беря кредиты. Образно говоря, это «зубная боль» многих. Потому на рынке кредитов считается вполне логичным купить за 100 долларов 80 долларов, да еще считать себя умным, а продавца честным человеком, благодетелем.
Но для того, чтобы такая «логика» укоренилась в сознании миллиардов людей, необходимо, чтобы они признали естественным и логичным свое безденежье, т.е. ситуацию, когда в руках нескольких сотен банкиров сконцентрировались практически ВСЕ финансовые активы планеты, а миллиардам тружеников денег ЕДВА хватает «от получки до получки».
Хроническую нехватку денег большинство современных наемных работников сами себе раболепно объясняют не тем, что их УМЫШЛЕННО держат без достаточного количества денег, а тем, например, что… так было всегда. Люди до сих пор не поняли, что именно для поддержания низкой платежной способности населения и поощряется инфляция во всех развитых странах мира. Ясно, что при нехватке денег, любую разумную потребность в предметах длительного пользования можно удовлетворить сразу, только если взять много денег в долг, т.е. в кредит и, разумеется, под большие проценты, существенно превышающие темпы инфляции.
Удовлетворив свою разумную потребность, должник обязан вернуть деньги кредитору и выплатить ему дополнительную сумму «за его доброту», которая, как показывает современная российская практика, очень часто, равна цене предмета длительного потребления. Уже одно это обстоятельство объясняет, почему в предпринимательской среде к банкирам относятся уважительно, как к высшей касте «наперсточников», овладевших наиболее виртуозно технологией облегчения чужих кошельков.
Таким образом, как и в любой иной сфере человеческой практики, внешняя сторона кредитных отношений проста и понятна любому обывателю: взял деньги - верни деньги с небольшой доплатой. Но это лишь внешнее выражение кредитных отношений. В мироздании практически невозможно найти пример, когда бы форма совпадала с сущностью, но в современном общественном сознании такая форма близорукости присуща большинству. Многие не понимают, что сущность всегда скрыта, в то время как форма стремится поставить себя на первое место, заставляя судить о себе превратно так же, как, например, форма мины-ловушки совершенно не соответствует её смертоносной сущности и всегда обворожительно заманчива.
С теоретической же точки зрения понятия - кредит, инвестиции, лизинг отражают одну и ту же сущность, ростовщичество в различных масках. Причем, это вывод лишь на уровне проникновения в сущность самого поверхностного порядка.
Ближе к сущности
Для того, чтобы выявить глубинную сущность кредита, необходимо обратить внимание на одну из наиболее устойчивых, систематических и потому, явно не случайных черт рыночной жизни миллиардов людей. Сущность кредита, как и любого другого явления, есть следствие единства, как минимум, двух конкретных РУКОТВОРНЫХ противоположностей.
Глядя на миллион долларов, просто лежащих, например, на столе, невозможно сказать ничего конкретного об их предназначении. Будут ли они сейчас потрачены, сожжены или принесут прибыль. Истина всегда конкретна. Потому-то всегда необходимо выяснять, в каких объективных отношениях находятся субъекты по поводу этих денег, кто из них собственник денег и что он собирается сделать: дать взятку или кредит, кто из них, как и почему зависит от другого. Случайно или закономерно то, что субъект А вручит миллион долларов субъекту Б, а не наоборот. Почему именно субъект А систематически выдает в качестве кредита деньги субъектам Б, В, Д, Е, а субъекту, например, Г деньги передаются иногда и только в виде взятки. Без выяснения объективных причинно-следственных связей между субъектом А и субъектами Б, В, Г, Д, Е и т.д. ничего понять в сущности кредита невозможно.
Абсолютно типичной чертой рыночного сообщества, характерным фактом жизни миллиардов современных людей, является перманентная закономерная НЕХВАТКА денег у БОЛЬШИНСТВА трудоспособного НАСЕЛЕНИЯ. В то же время в рыночном обществе всегда имеют «прописку» буквально несколько конкретных субъектов, олигархов, фактически обладающих, а потому распоряжающихся практически ВСЕМИ финансовыми активами общества.
В рыночной экономике практически невозможно найти наемного работника, начиная от дворника и, кончая генеральным директором фирмы, который бы заявил, что ему хватает зарплаты или полученных взяток. Большую часть своей жизни они посвящают добыванию денег, поиску подступов к недостающим «для счастья» купюрам. Было бы терпимо, если бы это было только субъективным ощущением, а не объективной реальностью.
Сокращение рождаемости в развитых странах, рост числа самоубийц, эпидемия импотенции, инсультов и инфарктов у людей среднего возраста, рост организованной преступности и проституированности, т.е. продажности и коррумпированности широких слоев населения, все это следствие острой нехватки дензнаков у населения и, следовательно, судорожной гонки за их большим количеством.
Наиболее простодушные пытаются деньги заработать, загоняя себя почти так же, как загоняют себя лошади на скачках (хотя лошади делают это значительно реже людей). Наиболее «продвинутые» стараются украсть, смошенничать. Наиболее бессовестные - нагло «выпотрошить» любого и даже родственника.
Таким образом, именно потому, что на одном полюсе общества, у большинства людей, наблюдается острый дефицит купюр, приходится делать неизбежный вывод о наличии на другом полюсе общества мизерного числа субъектов, узурпировавших денежную массу, которая так необходима для «счастья» большинству людей с современным искалеченным мышлением.
Самое комичное в данной ситуации состоит в том, что, обладая циклопическими запасами купюр, многие их владельцы НЕ ЗНАЮТ, что с ними делать, как их капитализировать, т.е. как пустить в предпринимательский оборот. Им даже не хочется по этому поводу напрягать извилины. Им не хватает на это ни образованности, ни фантазии, ни предприимчивости. Они, в своем большинстве, - собаки на сене, клопы на финансовых «венах» экономики.
Аналогичное положение вещей сложилось в период заката феодализма, когда землевладельцы повсеместно нанимали управляющих и других компетентных людей для управления своим имуществом, поскольку сами абсолютно не разбирались в вопросах производства. В подавляющем числе случаев, владельцев торговых судов категорически нельзя ставить на капитанский мостик ни тогда, ни сегодня. История повторяется. Сегодня владельцы крупных капиталов вновь вынуждены нанимать армию менеджеров, капитанов производства, которые не только управляют всем капиталом вместо хозяев, но и систематически обворовывают последних. Достаточно вспомнить недавние крахи компаний «Энрон», «Пармалат» или свежайшую историю ограбления менеджерами крупнейшего французского банка на 5 млрд. евро.
Не имея необходимых качеств, чтобы проявить себя на поприще непосредственного предпринимательства, владельцы крупных капиталов провозглашают себя… финансистами, и пребывают в убеждении, что большая часть их искусства должно состоять в поиске активных, предприимчивых, деловитых, но безденежных людей, способных организовать дело, самоотверженно окунуться в сферу реального производства и сбыта, забыв про сон и усталость, инфаркт, диабет, импотенцию и инсульт, жен и детей. Найдя таких людей, с готовыми проектами и желанием крутиться на пределе своих душевных и физических возможностей, «финансисты» позволяют уговорить себя отдать на время и за проценты их деньги, лежащие мертвым грузом, пустить их в реальный оборот и, в случае успеха, вернуть деньги в полном объеме и с процентами.
Работа такого «финансиста» облегчается еще и тем, что ему почти не приходится искать желающих взять деньги в кредит. Они сами, как мухи на фекалии, летят к тем, у которых есть «куча денег». «Мухи» становятся в очередь со своими бизнес-планами и, прибегая к утонченным приемам обольщения, стараются убедить «кучу денег» навыделять хоть сколько-нибудь на нужды их малого и среднего бизнеса. А поскольку спрос на деньги всегда превосходит предложение, постольку в этой сфере и возникают кабальные проценты и кабальные отношения. В современном мире в очередь к таким «финансистам» выстраиваются не только мелкие и средние предприниматели, но и мелкие и средние страны, бывшие республики СССР.
Затем «финансист» относительно спокойно ждет, когда вернутся его денежки и вожделенные проценты. Кредитора мало беспокоит, каким образом кредитополучателю удалось собрать необходимую сумму для возврата долга: за счет удачной торговли, ущерба экосистеме или невыплаты зарплаты своим работникам. Важно, что сумма возвращена, проценты выплачены, и должник снова становится… должником, поскольку вынужден клянчить новый кредит и продолжать «пахать, как папа Карло».
Естественно, что в этой схеме время от времени происходят осечки. На хитрого «финансиста» находится мошенник, который может и бизнес организовать и кредит не вернуть. Но в этом случае просто меняется имя финансиста, но не меняется его функция в современном обществе. Бывший мошенник иногда становится финансистом, а бывший финансист иногда становится бомжом, покойником или арестантом. Вместо А-финансиста-неудачника, временно возникает Б-финансист-удачник. Для алгебры финансов, перестановка паспортных данных безразличны, если А = Б, то и Б = А по своему существу.
Следовательно, рассуждая о природе финансового кредита, необходимо учесть, прежде всего, что, для выдачи кредита кому-либо необходимо, чтобы у одного индивида имелись свободные финансовые средства, и он НЕ ЗНАЛ, куда их девать, во что вложить, а у другого индивида, как минимум, было ощущение, что он знает, куда их нужно вложить, но не имеет необходимой суммы.
Вся современная правовая система, полицейский аппарат, пенитенциарная (тюремная) система созданы именно для того, чтобы охранять и сохранить подобное финансовое устройство мира, при котором медленно сокращается число держателей денежной массы и постоянно возрастает число жаждущих денег, готовых получить их на условиях кредита.
Но в сознании большинства дипломированных обывателей забетонирован миф о том, что банкиры и банковское хозяйство служит делу оптимизации, а то и ускорения денежного обращения. Естественно, банкиры очень признательны людям за такое мнение о них. Но достаточно вспомнить, что, прежде чем пустить деньги в оборот, их нужно сконцентрировать в необходимом количестве, нанять менеджеров, которые смогут оценить заявки на получение кредита, принять решение, договориться о суммах «отката» и о процентах, а уж потом ссудить деньги.
Образно говоря, поскольку вся современная рыночная цивилизация привязана к финансовым потокам, денежным рекам и ручейкам, постольку, создавая «плотины», т.е. банки, на пути денежных потоков, владельцы этих финансовых «затонов», т.е. банков, приостанавливают кругооборот части денег на рынке и превращают все остальное общество в разновидность азиатских крепостных крестьян, дехкан и феллахов, способных заниматься бизнесом только в том случае, если современный «бай», т.е. банкир, соизволит отлить необходимое количество «воды» из своего «финансового озера».
Однако это только иллюстрация и будет неверно отождествлять водные артерии с «финансовыми потоками». Реки есть объективное следствие действия физических законов, обуславливающих кругооборот воды в природе. Там, где вода в изобилии, не возникает феодальных деспотий. Современные «финансовые потоки» есть исключительно рукотворные конструкции, возникающие как следствие монополизма достаточно узкой группы лиц на всю или решающую часть денежного материала, находящегося в обращении. Т.е. финансовое «обезвоживание» мирового рынка есть продукт целенаправленной политики узкой группы лиц.
Наличие финансово-кредитной формы бизнеса является одним из бесспорных свидетельств роста паразитизма и загнивания капитализма, постепенного его превращения в разновидность азиатского феодализма, который основывался на феодальной собственности, прежде всего, на воду, что позволяло предоставлять эту воду в кредит декханам, феллахам и жить в баснословной роскоши на «проценты», получаемые с этой формы финансового актива.
Повторим. Современные кредитные отношения могут возникать между людьми только там и тогда, где и когда вся политическая репрессивная машина стоит на страже избытка денежных средств в руках финансовых олигархов и хронической нехватки финансовых средств у другой части общества.
Именно поэтому в современном рыночном обществе ни один вид преступлений не вызывает такой напористой реакции, такой мобилизации полиции, как изготовление фальшивых купюр, ограбление банков не банкирами и «отмывание» экспроприированных денег. Ведь в этом случае уничтожается причина для обращения потенциального клиента в банк за кредитом.
Главные источники частных финансовых «озер»
Откуда же берутся гигантские массы деньги в банках и в руках отдельных предпринимателей.
Во-первых, поскольку капиталом может считаться не всякая сумма денег, а лишь позволяющая приобрести современные средства производства и технологии, постольку патентованные простофили накапливают необходимые суммы в… коммерческих банках, т.е. фактически финансируют банкиров, не замечая этого, и довольствуются не прибылью, а процентом по депозитам, которые не покрывают даже потерь от инфляции. А поскольку «умных» вкладчиков миллионы, постольку у действующих банкиров и складываются за короткий срок миллиардные суммы только за счет депозитов населения. И, чем больше простофили активничают в накопительстве, тем ниже процент по депозитам, тем мощнее кредитная база банков, которые инвестируют все большие суммы в заведомо монополистические проекты, снижая конкурентоспособность малого и среднего бизнеса.
Во-вторых, люди, которые не помышляют о бизнесе, тоже пытаются накопить сколько-нибудь денег на «черный день». Им не хватает ума хранить СВОИ деньги «на черный день» в СВОЕЙ собственной стеклянной банке, и поэтому они хранят СВОИ деньги в ЧУЖИХ частных банках, руководствуясь той рекламной «мудростью», что они тоже спасают свои гроши от инфляции, не понимая, что если бы они хранили деньги в своих «кубышках», то из обращения постоянно выпадала кое-какая масса купюр, и инфляции была бы существенно ниже, а банкиры вымаливали у населения вклады под более солидный процент. Но, мы же умные и добрые. Мы будем упрямо класть свои деньги в ЧУЖИЕ банки под смехотворные проценты, а банки будут тотчас же пускать наши денежки в СВОЙ оборот, увеличивая экстенсивность денежного обращения, разгоняя инфляцию.
В-третьих, основная масса заработной платы, начисленной наемным работникам и госслужащим, начинает свой путь в потребительский карман, попав, прежде всего, на пластиковую карточку в частный банк, и, чаще всего, уже вообще без начисления процента. Основная масса доверчивых трудящихся снимает эти деньги небольшими порциями, оставляя некоторые суммы в банке и, таким образом, позволяя банкам играть в, т.н., «короткие кредиты» деньгами подобных «вкладчиков».
В-четвертых, даже самые честные промышленные и торговые, т.е. реально функционирующие предприниматели, вынуждены инкассировать свои прибыли в банки, поскольку размер дневной выручки относительно велик для хранения «под подушкой», и, в то же время, относительно мал для немедленного вложения в дело. Приходится копить, т.е. в течение некоторого времени позволять банкиру распоряжаться ВАШИМИ деньгами по усмотрению ЧУЖОГО банка.
В-пятых, фонд кредитных денег в частных банках РФ отныне в значительной мере будет формироваться за счет, т.н., «пенсионных накоплений» граждан, которые они обязаны складывать в частных банках. Очень удобная схема, согласно которой в течение нескольких ДЕСЯТКОВ лет ВСЕМ наемным работникам будет недоплачиваться их заработная плата на величину пенсионных отчислений, а невыплаченные деньги будут концентрироваться в частных банках, играя роль кредитных денег частных банков. Нехватка заработной платы для удовлетворения основных потребностей будет вынуждать наемных работников обращаться в банки за кредитами, которые будут выдаваться деньгами из накоплений будущих пенсионеров. Но теперь будущим пенсионерам придется платить неплохие проценты банкирам за право воспользоваться собственными пенсионными деньгами, попавшими в частные банки благодаря хитростям современной пенсионной реформы. Пока у подавляющего большинства россиян хватает ума не отдавать свои кровно заработанные деньги в частные банки. Но банкиры и их депутаты не дремлют. Они опять что-нибудь придумают.
В-шестых, выдающуюся роль в снижении финансового потенциала простых смертных играют различные фобии, вынуждающие их страховать свою жизнь, имущество, финансовые операции и т.п. Т.е. совершив покупку, например, автомобиля, многие думают, что оплатили его рыночную цену, не отдавая себе отчета в том, что плата за страховку, есть ловкий ход автомобильных монополий, поскольку страховые фирмы, благодаря акционерным формам ведения бизнеса, являются дочерними предприятиями автомобильных концернов. В классическом случае, благодаря страховке, продажная цена автомобиля незаметно для покупателя, удваивается. Изъяв у покупателя «лишние деньги», страховые «дочки» автогигантов формируют фонд, который идет на выдачу кредитов. Так обстоит дело во всех монополизированных и олигополизированных отраслях современной рыночной экономики.
Таким образом, один из парадоксов, связанных с природой кредитных отношений, состоит в том, что большинство граждан мира лишено средств производства и пригодного для капитализации количества денег, а удручающее меньшинство банкиров сосредоточило в своих руках не только средства производства, но и львиную долю мировой финансовой системы. Причем, финансовые активы не отняты насильно, как это произошло с землей, например, в Англии в период «огораживания», а в гигантском большинстве случаев добровольно отдаются вкладчиками в распоряжение банкиров, т.е. экспроприируются у самих себя. Таким незамысловатым образом, практически «пирамидально», в личном распоряжении банкиров формируются необходимые суммы, чтобы заставить претендентов на звание «средний класс» выстроиться в очередь за кредитами.
Поэтому, по своей глубинной сущности, кредит есть марионеточная форма наиболее замаскированного способа управления, но уже не только классическими пролетариями, а «средним классом» должников. По своей сущности кредит есть наиболее замаскированная форма СТИМУЛИРОВАНИЯ (стимул, в переводе с древнегреческого - палка) представителей «среднего класса» на ударный предпринимательский труд во имя роста прибылей постоянно сужающегося клана кредитодателей. Субъектами, заинтересованными в стимулировании всего остального общества посредством кредита, являются современные олигархи. Именно кредитная форма стимулирования сегодня породила ситуацию, когда кредитополучатели, особенно по ипотеке, обрекают себя на 20-30 лет беспрецедентно изнурительного труда.
Но, к сожалению, большинство современных интеллигентов слишком облегченно относится к значению слова СТИМУЛ, и не усматривает его рабской, унижающей сущности. По необъяснимой причине современная интеллигенция относится к стимулированию, как к весьма достойной форме мотивации. Имеет место массовое недопонимание того, что стимулирование есть форма побуждения человека к труду ИЗВНЕ, что «стимул» всегда находится в руках тех, кто побуждает других людей к труду.
Странно и то, что многие люди, уже получившие диагноз психиатров о заболевании трудоголией, не понимают, что их заболевание - следствие умелого применения технологий внешнего стимулирования.
Не считаясь с приобретенной формой психопатии, они продолжают считать глубоко ошибочным утверждение классиков марксизма-ленинизма о том, что при коммунизме высокая производительность труда будет достигнута не за счет внешних стимулов, а за счет духовной развитости каждой личности, образованности, научного мировоззрения, т.е. научного осознания роли труда в истории человечества и каждого человека. Как известно, марксизм смотрит на высокопроизводительный труд в условиях коммунизма, как на естественную потребность каждого всесторонне развитого, духовно здорового и образованного человека. Многие люди до сих пор не поняли, что марксизм признает лишь внутреннее СВОБОДНОЕ самопобуждение людей к труду как наиболее эффективную и достойную свободного человека систему мотивации. Либеральная же рыночная «теория» в качестве наиболее эффективного признает лишь ВНЕШНЕЕ побуждение, т.е. стимулирование, независимо от формы «палки», находящейся в руках хозяина.
Буржуазная теория всегда смотрела на убежденного наемного работника как на тягловую силу, поэтому признавала, прежде всего, «палку», т.е. стимул в деле мобилизации этой двуногой породы на интенсивный труд. Отсутствие денег для современного человека равнозначно смерти от «палки» голода, которая по своей сущности не отличается от деревянной палки плантатора на американских плантациях XIX века.
Попутно следует заметить, что программные теоретические потуги времен Хрущева восстановили стимулирование труда в СССР, т.е. роль денежной «палки» в деле интенсификации труда. Очень немногие в те годы оценили весь комизм ситуации: строительство коммунизма при помощи усиления роли товарно-денежных стимулов в рабочем классе. Но именно в хрущевские годы началась стремительная деградация и без того еще слабого коммунистического мировоззрения в умах представителей рабочего класса и интеллигенции. Именно интенсификация труда «зарплатой» притормозила процесс плановой повсеместной автоматизации производства. Естественно, если производственный план выполняется за счет «мужицкого пара», то партийно-инженерная мысль начинает работать с холодком. Продажность труда вновь превратилась в экономический базис общества. Горбачевская «перестройка» надстройки встала неизбежным будущим.
Кредит, как форма стимула, поддерживает в сознании миллиардов людей иллюзию возможности вырваться из гнусной жизни наемного работника в число крупных бизнесменов. Ясно, с какой изнуряющей интенсивностью «пашут» должники, чтобы реализовать свою мечту. В кредите заложена идея самоистязания сотен миллионов кредитополучателей. Такова сущность кредита как формы паразитизма еще более высокого порядка.
Кредит формирует в сознании миллионов людей иллюзию наличия возможности вырваться из числа мазохистов наемного труда в список завсегдатаев журнала «Форбс», и иллюзия эта не слабее тех самоубийственных галлюцинаций, которые возникают в сознании наркоманов.
В свое время Давид Рикардо теоретически доказал необходимость отмены частной собственности на землю, поскольку это мешало развитию промышленного капитала в Англии. Земельная собственность, сконцентрированная в руках отдельных лиц, вынуждала предпринимателей арендовать эту землю у собственников и отдавать значительную часть своих прибылей в виде ренты владельцу земли. Ясно, что деление промышленной прибыли на прибыль функционирующего предпринимателя и ренту земельного собственника, во-первых, сокращала возможности предпринимателя осуществлять самофинансирование, во-вторых, вынуждала его брать кредиты и, следовательно, кроме ренты выплачивать проценты за кредиты и, в-третьих, делать земельных собственников дважды паразитами, получающими не только ренту, но и проценты за кредит, который они же предоставляли арендаторам. Было от чего возмутиться банкиру Рикардо, вынужденному делиться прибылью с бездельником и паразитом, т.е. собственником земли. Но, дойдя до этого вывода в своем исследовании, Рикардо скоропостижно скончался от менингита, так и не поняв, что хрен редьки не слаще, что монополия на финансовые ресурсы не менее паразитична, чем монополия на землю.
Сегодня в развитых рыночных странах роль наиболее паразитствующих слоев буржуазии перешла от земельных собственников к владельцам основных денежных потоков. По отношению к мелкому и среднему капиталу современный финансовый капитал Запада выполняет ту же роль, какую в современной рыночной РФ играет криминальная «крыша». Она разрешает российским мелким и средним бизнесменам существовать ровно в той мере, в какой предприниматели делятся прибылью с «крышей».
Возвращаясь к кредитным истокам милитаризма
Даже для поверхностного наблюдателя, очевидно, что, в силу простоты производства бумажных денег, по сравнению с производством реальных товаров, продажа денег за еще большие деньги намного рентабельнее продажи любого другого товара, кроме, может быть, наркотиков.
Чтобы предоставить кому-то товарный кредит, нужно организовать современное производство какого-либо вида товара, а это очень сложно. Чтобы предоставить денежный кредит больших заводов не нужно. Поэтому Европа и ввела евро. Деньги печатать проще и дешевле, чем даже журналы и газеты, а потому не случайно, что во многих странах, особенно в США, суммарный номинал денежной бумажной массы, даже без учета интенсивности её обращения, превосходит сумму цен ежегодно реализованных товаров и уже одно это делает инфляцию неустранимым свойством рыночной экономики.
Разумеется, безосновательно объявлять основной причиной инфляции работу печатного станка, но то, что между интенсивностью работы печатного станка и инфляцией есть некоторая связь - неоспоримо даже для официальных теоретиков. Правда, на этом они анализ причин инфляции, как правило, и заканчивают. Проникать в суть явления глубже - негласно запрещено.
Неслучайно однажды, английские банкиры, даже эти шейлоки, отказались от практики, при которой каждый банк имел право печать собственные банкноты, т.е. бумажные деньги, бесконтрольно наводняя рынок постоянно растущей бумажной массой. Им пришлось переступить через свою алчность во имя сохранения за бумажными деньгами управляемой инфляции. Печатание денег на долгие годы превратилось в единственный централизованный вид производства рыночной экономики. Однако и центральный банк, который, по идее, должен печатать строго определенную массу денег, предусмотренную государственным бюджетом, не способен избавиться от соблазна покрывать растущий аппетит государственного аппарата (особенно депутатов, чиновничества и силовиков) за счет дополнительных эмиссий бумажных купюр. Поэтому инфляционное нарастание денежной массы в рыночном обществе время от времени пускается в галоп.
Существует и другой соблазн. Поскольку налоги никогда не дают необходимой денежной массы для подготовки армии к войнам, постольку рыночное государство систематически печатает дополнительные миллиарды для кредитования частных компаний, производящих военную технику и оружие.
Т.е. поскольку в руках любого рыночного государства сосредоточены, прежде всего, две функции: печатание бумажных денег и строительство силовых структур, постольку очевидно, ради каких инвестиций осуществляется эмиссионная деятельность центральных банков всех рыночных государств и каким фирмам (по советам генералов) достанутся многомиллиардные государственные кредиты.
Разумеется, рыночное государство, порой, берет на себя ведение и некоторых других дел, но, как показывает практика, ни одна программа, ни в одной развитой стране не имеет таких прямых и косвенных финансовых подпиток, какие имеют военные программы.
В либеральной рыночной экономике подавляющее большинство видов жизнедеятельности общества снабжается из стихийно возникающих мелких финансовых «ручейков», и поэтому на уровне мелкого и среднего невоенизированного производства наблюдается хроническая нехватка инвестиций. На мелкие фирмы никогда не проливается «золотой дождь». Именно в силу убогости инвестиций в мелкие предприятия, в США, например, их разоряется ежегодно около 150 тыс. штук, а в Европе, в среднем, не менее 160 тыс., в то время как военные олигополии только увеличивают концентрацию капитала в своих руках. Все военные программы выполняются стремительно, поскольку инвестиции в военно-промышленный комплекс поступают в циклопических объемах и без оглядки на общественное мнение.
В результате, с одной стороны, ни один процесс в рыночном сообществе не проходит так же масштабно и стремительно, как процесс милитаризации всех сторон жизни страны, вплоть до искусства и образования, а с другой стороны, нет ни одного слоя предпринимателей столь же богатых на финансовые средства, как представители военно-промышленного комплекса.
Ясно само собой, что если производство бомб и крылатых ракет является одной из самых доходных отраслей бизнеса, то именно военизированный бизнес заинтересован в росте продаж оружия государству, что особенно легко удается сделать, если свести жизнедеятельность населения страны к подготовке к будущей войне и, затем, в саму войну, когда практически весь бюджет страны начинает расходоваться на закупку средств её ведения.
Трудно найти предпосылку к войне, анализируя перипетии «эмиссии», например, рулонов туалетной бумаги, но только слепой не видит прямой взаимосвязи между эмиссией «рулонов» бумажных денег и ростом гонки вооружений. Такова наиболее важная сторона эмиссионной, кредитной и инвестиционной практики развитых рыночных стран.
Заключение
Хорошо известно, что коренная причина функционирования рынка труда состоит в том, что люди лишены средств производства и, следовательно, средств существования, сохраняя собственность лишь на свою рабочую силу и право продавать ее. Но, продавая на рынке свою рабочую силу, пролетарии умственного и физического труда торгуются, а в процессе труда экономят расходование своей энергии, ежегодно проводя забастовки с требованием то повышения заработной платы, то сокращения рабочего дня, пенсионного возраста, временами добиваясь своей цели и, следовательно, уменьшая прибыль работодателей. Как заставить работника расходовать свою рабочую силе неэкономно, загоняя себя, как лошадь на скачках?
Практика показала, что сегодня самый эффективный способ заставить человека работать на пределе своих возможностей - это предоставить ему потребительский, а еще лучше ипотечный кредит и уж, совсем хорошо, предоставить кредит для организации им мелкого бизнеса. В этом случае человек сам ищет себе «сверхурочные», он панически боится увольнения, резко повышая дисциплину своего труда, лояльность и т.п.
Но, повышая интенсивность труда и эффективность производства в каком-либо «угле» мировой экономики за счет кредитной политики, олигархи начинают испытывать большие затруднения в реализации нарастающего вала товаров и услуг. Традиционный рынок становится узок. Каждое животное стремится расширить именно свой «ареал», и война является первым, что приходит на ум олигархам в качестве средства расширения своего рынка.
В связи с этим невинная политика стимулирования потребления при помощи кредитов перерастает в необходимость кредитования военно-промышленного комплекса. Но такова уж логика развития рыночной экономики. Сказав: «Кредит, открой дверь», готовься к войне.
Валерий ПОДГУЗОВ
Источник
|
